Я взглянула на Рону.
– Я хочу, чтобы она знала, – закричала Рона, – если у тебя будет ребенок, то он будет и у меня!
Я взглянула на Эрика.
– Я же говорил тебе, что все устрою, – пробормотал он сквозь зубы, обращаясь к Роне.
Я взглянула на Рону.
– Ну да, так я тебе и поверила! Не очень-то ты для этого потрудился!
Она ткнула пальцем прямо ему в грудь, а он схватил ее за палец так, что она вскрикнула.
– Ой!
Я взглянула на Эрика.
– Послушай, – закричал он, – я держу свое слово. Все, что от тебя требуется, – это заниматься своими тряпками, а остальное предоставить мне!
Я взглянула на Рону.
– Да пошел ты, ничтожество! После того как она рассказала мне, что ты все еще пытаешься сделать ей ребенка…
Я взглянула на Эрика.
– Но она все-таки пока что моя жена! – взвизгнул он.
Я взглянула на Рону.
– Так ты еще ее защищаешь?! Я взглянула на Эрика.
– Вовсе я ее не защищаю, – зашипел он. – Но ты ведь не хочешь остаться нищей?
Я взглянула на Рону.
– Ты всю жизнь будешь платить ей алименты! – зашипела она в ответ. – Кто женится на ней? Посмотри, у нее все руки в чернилах!
– Прошу прощения, – вежливо сказала я, похлопав Эрика по спине.
Они оба перестали кричать и уставились на меня так, как будто видели впервые. Может быть, они думали, что я давно уже спустилась на лифте вниз?
– Что ты еще хочешь от меня? – прищурившись, спросила его Рона. – Тебе мало того, что ты мне наговорил?
– Рона, – вспылил Эрик, – заткнись! Она же, естественно, начала плакать.
– Господи, – замычал Эрик, – говорю тебе, перестань!
– Я не могу, – всхлипнула она. – Я тебя люблю!
И сразу все переменилось. Теперь она была потерпевшей стороной. Она призналась ему в любви и завоевала себе такой авторитет, о котором я не могла и мечтать. Она превратилась в существо, которое нельзя было не обожать, не уважать, не любить. Она любила его, а против этого он не мог устоять.
– Мэгги, – холодно обратился ко мне Эрик, – разве ты еще не ушла? Тебе что, дать денег на автобус?
На такси он мне уже не предлагал. Стало быть, мои дела были совсем плохи.
– Спасибо тебе, Эрик. У меня есть деньги. Однако он уже выудил из кармана несколько центов.
– Вот, возьми. Вдруг тебе понадобится мелочь, – сказал он и вытер ладонью губы.
Но в настоящий момент меня заботила судьба более крупных сумм. А именно, моей зарплаты, которая оседала на счету в его банке в течение последних нескольких лет. Впрочем, сейчас не время было с этим разбираться.
– Эрик, можно сказать тебе пару слов наедине? Он повернулся к Роне.
– Ты подождешь?
– Ага, – всхлипнула она.
– Ну, в чем дело, Мэгги? – спросил он, отводя меня подальше в сторону.
Однако Рона находилась в прямой видимости.
– Эрик, мне очень жаль, что это произошло. Я чувствую себя ужасно.
– А что, по-твоему, произошло? – жестко поинтересовался он.
Я не очень-то поняла, о чем он спрашивает меня. Впрочем, можно было догадаться.
– Я все понимаю, Эрик.
– Ну и что же вы понимаете, мисс Журналистка? Я покачала головой.
– Что же ты стоишь, как будто воды в рот набрала, – продолжал он. – Давай, объясни мне, что именно ты понимаешь!
– Эрик, – начала я, – зачем ты все усложняешь?
– Ничего я не усложняю, – сказал он с усмешкой. – Я вообще не знаю, о чем ты говоришь.
– Хорошо, Эрик, – сказала я, повернувшись, чтобы уйти. – Давай забудем обо всем.
Он схватил меня за руку.
– Куда ты собираешься идти? Я вырвала у него руку.
– Домой. Это пока еще мой дом. Она еще не занялась его отделкой.
Он мрачно рассмеялся.
– Здесь не произошло ничего такого, Мэгги. И ты не должна чувствовать себя ужасно. Просто у Роны не в порядке нервы, и она ничего не может с собой поделать.
Рона подошла к нам чуть ближе.
– Что это значит, Эрик?
– Да, Эрик, – поддержала я ее, – что это значит? Он молча смотрел то на одну из нас, то на другую.
– Я привлекательный мужчина и к тому же лакомый кусок. Женщины на меня так и вешаются. Вот и все, что это значит.
– Кусок дерьма ты! – закричала Рона.
– Рона, – сухо сказал он, оборачиваясь, – ты не могла бы выйти и оставить нас вдвоем хотя бы на пару минут?
– Не стоит, Эрик, – сказала я. – Лифт уже здесь, и на этот раз я ухожу.
Двери лифта закрылись, отделяя меня от Эрика Орнстайна и Роны Пирс. Кабина поплыла вниз, и сквозь окошко двери я успела увидеть, как Эрик нагнулся, чтобы поднять мелочь, которую он, должно быть, выронил, когда крутил Роне палец. Мимо моих глаз промелькнули и исчезли, уехав вверх, ее туфли на шпильках. Здесь, в кабине лифта, Мэгги Саммерс почувствовала облегчение, неожиданно узнав, что Эрик поступил с ней точно так же, как и она с ним. По иронии судьбы именно Рона Пирс рассеяла все ее сомнения.
Родительница пожимает плечами, поворачивается и направляется к платяному шкафу в моей спальне. Несколько раз глубоко вздохнув, она принимается раскладывать мои вещи, сортируя по отдельности юбки, платья, блузки и слаксы. Я пытаюсь как-то улестить ее и оттащить от своих вещей, однако это бесполезно: она яростно сопротивляется. Неодобрительно щелкая языком, она делает ревизию моим одежкам, которые рядами висят на плечиках в шкафу, а я сижу на батарее около окна и размышляю, как мне убедить родительницу, что мне абсолютно все равно, если мои вещи не рассортированы в строго определенном порядке, в каком они хранятся с педантично вышитыми на вешалках монограммами у моей сестры Клары в Шорт Хилл, что в штате Нью-Джерси.
– Проволочные плечики – еще одно объяснение, почему тебя постигла неудача в замужестве. Почему ты не можешь быть, как Клара? Она такая умница, так замечательно умеет устроить нормальную жизнь.
– Прошу тебя, мама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130