Это ужасно, – сердечно сказал Моше. – Он был симпатичным парнем.
Я покачала головой, делая вид, что не замечаю того, кто продолжал тянуть меня за рукав, поскольку это был не кто иной, как благочестивая дама, «лучшая подруга Господа». Несмотря на то, что я многозначительно подмигивала Гидону, он все-таки не выдержал и вежливо осведомился у дамы:
– Вы хотите что-то спросить?
– Вы – Мэгги Саммерс? – обратилась ко мне дама.
Ави придвинулся ближе и усмехнулся. Я бросила на него возмущенный взгляд.
– Да, это я.
– О, мы видели вас по телевизору! – сказала дама. – Я так рада, что могу говорить с вами!
Кто именно дал ей такую замечательную возможность, осталось загадкой. Видимо, она решила, что, сделавшись свидетельницей нашего с Ави милого прощания у лифта, она заполучила на меня особые права. Ави стоял рядом с нами, скрестив руки на груди, и с нескрываемым интересом следил за развитием ситуации.
– Я могу помочь вам изгнать беса похоти, – заявила дама.
– Аминь, – прибавил ее спутник. – Да сгинет блуд!
Гидон не понимал, что происходит, но при слове «блуд» заметно оживился. Справившись с оторопью, я все-таки решила отклонить это заманчивое предложение и сказала:
– Очень мило с вашей стороны, что вы оба хотите мне помочь. Но у меня нет никаких проблем с бесом похоти, а тем паче с блудом.
Было похоже, что все мы вместе представляли на театре комедию, в следующей сцене которой предстояло явление администратора отеля и моей лучшей подруги в Тель-Авиве Гилы Энав. Она выкатилась из служебного помещения и прямиком направилась к нам.
– Через несколько минут я пришлю кого-нибудь заменить тебе матрас, – сообщила она, останавливаясь. – Так вот как ты «работаешь» по утрам! – воскликнула она с упреком.
Пора было давать занавес.
– Да помилует вас Господь! – пробормотала дама, а ее спутник сунул мне в руки брошюрку, на обложке которой жирными буквами было выведено «Спаси и помилуй!».
Гила повисла на руке у Ави, стараясь не расхохотаться, потому что в это самое время группа паломников и «лучших друзей Господа» стала брать нас в кольцо.
Гидон придвинулся к Гиле и, бросив заинтересованным взгляд на ее грудь, галантно представился.
– Меня зовут Гидон Леви, – сказал он с одной из своих обворожительных улыбок. – В мои служебные обязанности входит опробование матраса для Герцога.
Гила отреагировала соответственно.
– Какое совпадение. Тем же самым я занимаюсь для Саммерс. Но, может быть, мне объяснят, что здесь происходит?..
Что тут было объяснять. Моя лучшая подруга в Тель-Авиве и лучший друг Ави, а заодно с ними еще и мой любимый мужчина, который имеет обыкновение пошутить у лифта, похлопав себя между ног, – все они стояли в фойе моей гостиницы и от души дурачились, к тому же беспечно впуская в свои сердца беса похоти. Я готова была провалиться сквозь землю от смущения и мечтала лишь о том, чтобы незаметно пробраться к лифту. В этот самый момент я услышала громкий голос Ави.
– Благодарим за внимание, на сегодня занятия в воскресной школе заканчиваются, – объявил он. – Мэгги должна поспешить, иначе она опоздает. – Он взял меня за руки. – Попрощайся, Мэгги, и поблагодари этих милых людей за то, что они старались тебе помочь.
– Спасибо всем, – сказала я, давая ему себя увести. – А тебя я убью! – прошептала я ему. – Теперь моей репутации у них в городе конец!
Ави вместо ответа прижал меня к стене и поцеловал.
– Тебе никто не говорил, что ты похотливая женщина? – спросил он, отпустив меня.
– Это совсем не смешно, – проворчала я, когда закрылись двери лифта.
Мы шли по коридору, взявшись за руки. Он все еще продолжал смеяться. Хорошенькое утро, ничего не скажешь. Потом он отпер дверь.
– Нет, – возразил он, – это очень даже смешно. Я стояла перед зеркалом и расчесывала волосы.
На мне были только черные трусики и красные сандалии. Ави подошел сзади и накрыл ладонями мои груди.
– Они такие большие…
– Не подлизывайся, – сказала я, потянувшись за черным лифчиком и красной футболкой.
– Я отвезу тебя в восточный Иерусалим, а потом, как договорились, мы встретимся в шесть часов на веранде отеля «Царь Давид».
Наклонившись, я взяла лифчик.
– Теперь в Ай-би-эн посыплются письма о том, что случилось. Эти ненормальные обязательно наябедничают.
– В Израиле никого не удивишь тем, что журналистка Ай-би-эн предается блуду.
Я надела футболку.
– Готова поспорить, что репутация израильского генерала, который имеет обыкновение похлопывать себя промеж ног, не слишком пострадает.
Ави улыбнулся.
– А ты знаешь, какие легенды ходят в народе об израильских генералах?
Я отрицательно покачала головой и надела синюю юбку.
– Говорят, что, проснувшись утром, мы проплываем пятьдесят километров, делаем тысячу приседаний, а затем семь или восемь раз удовлетворяем женщину. И все это до завтрака, должен тебе заметить. После завтрака мы делаем пробежку в саду и рвем прекрасные джаффские апельсины. Только после этого мы приступаем к серьезным делам. Например, освобождаем пару десятков заложников. После ленча мы удаляемся на совещание и обсуждаем проблемы наших границ, войны до победного конца и стратегии секса. Ну а после обеда мы собираемся вместе, чтобы часа два-три поплясать. Перед сном мы еще немного занимаемся любовью или разрабатываем конструкцию нового истребителя…
Не выдержав, я рассмеялась.
– Я буду всюду опровергать эту клевету, – пообещала я. – Я ведь никогда не видела, чтобы ты плясал.
– И навредишь своей карьере, – сказал он. – Тебя никогда не пригласят в Ватикан.
– Ну уж это как пить дать, – согласилась я, защелкнув на запястье браслет часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130