– Мы не на базаре, – отрезает Куинси и опускает ладонь мне на руку прежде, чем я успеваю ответить.
Винсент снова подгребает к нашему столу.
– Бефстроганова нет, мистер Джеймс, – обращается он к Эллиоту. – Зато есть превосходный стейк с перцем.
– Берите «Эмми»! – говорит он мне одними губами.
– Почему? – удивляюсь я.
– Я вовсе не собираюсь торговаться, – говорит Грэйсон, бросая на Винсента уничтожающий взгляд. – Просто я хочу разобраться в ситуации.
– Почему бы тебе не заказать что-нибудь эдакое? – обращается ко мне Эллиот. – Я, пожалуй, возьму этот стейк.
– От вас он бы тоже не отказался, – вдруг громко вставляет Винсент.
– Что ты такое несешь, Винсент? Черт бы тебя побрал! – взрывается Грэйсон.
Куинси начинает говорить. Она говорит так тихо, что Эллиот вынужден придвинуться ближе, чтобы слышать.
– Я бы сформулировала это следующим образом. Повышение жалованья на двадцать пять процентов плюс бонус в пятьдесят тысяч долларов в конце каждого полугодия в случае, если шоу пойдет. Кроме того, повышение жалованья еще на пятнадцать процентов в конце первого сезона, если мы продлеваем договор… Только на этих условиях Мэгги отправляется на Ближний Восток.
– Это неприемлемо! – визжит Грэйсон.
– Как ты догадался, что он меня хочет? – спрашиваю я Винсента.
– Я же говорила тебе, что лучше бы нам отложить этот разговор, – говорит Куинси и улыбается Педро, который ставит перед ней котлету «по-киевски».
– Он же итальянец, – спокойно говорит Винсент. – Что ж тут непонятного?
– Какого черта! – вопит Грэйсон. – Что здесь происходит? Какой еще итальянец?
Куинси втыкает вилку в свою котлету «по-киевски» и произносит многозначительно:
– Гм-м…
Из котлеты бежит душистое масло. Рауль откупоривает бутылку белого вина и наливает Эллиоту. Эллиот чуть встряхивает вино в бокале.
– Прекрасное вино. Только недостаточно охлаждено.
Рауль снова помещает бутылку в ведерко со льдом.
– Валери, – говорит Винсент. – Джой Валери был итальянцем.
– Ну и что из того, что Валери был итальянцем? Какое это имеет отношение к нашим финансам? И прошу тебя, Винсент, ты постоянно вмешиваешься, когда я занимаюсь делом. Это длится уже не один год. Может быть, хватит?
Появляется Педро. Он несет мои блины, а также котлету «по-киевски» с вишневым соусом для Грэйсона. Он становится сбоку и дожидается, пока Рауль подаст Эллиоту стейк.
Куинси вытирает салфеткой губы.
– Стейк действительно превосходен, Эллиот?
– Действительно, – отвечает тот, впиваясь в стейк зубами.
Грэйсон бессмысленно пялится на свой вишневый соус. Чем он озабочен – неизвестно. Я начинаю складывать блин.
– Хорошо, Куинси, – вдруг говорит Грэйсон, бросая вилку в вишневый соус – так, что брызги летят на его синюю рубашку. – Я согласен на десять процентов увеличения жалованья плюс бонус – двадцать пять тысяч долларов в конце первого года. А если шоу пойдет в следующем сезоне, еще десятипроцентное повышение при возобновлении договора. Только бы она отправилась в Израиль.
– Это не разговор, – говорит Куинси, дожевывая котлету, – и посмотри, что ты сделал со своей рубашкой!
Эллиот делает большие глаза.
– Ну у нее и хватка! – шепчет он.
– А как насчет стипендии имени Джоя Валери? – спрашиваю я, не обращая внимания на Эллиота.
Грэйсон макает салфетку в стакан с водой и пытается затереть пятна на рубашке.
– Да, да, да, – бормочет он, – стипендия имени Джоя Ватусси…
– Валери, – спокойно поправляет его Винсент, а мне подмигивает.
– Почему ты не ешь блины? – спрашивает Элиот.
– Если мне присудят «Эмми», я ее приму, – говорю я, глядя прямо на Винсента, – и я вернусь на Ближний Восток, раз ты так настаиваешь.
Винсент улыбается и удаляется.
– Ну вы даете! – изумленно бормочет Эллиот и трясет головой.
– Итак, – улыбаясь, спрашивает Куинси, – условия принимаются?
– А если нет? – вяло интересуется Грейсон.
– Тогда придется обратиться в другое место, – отвечает Куинси, одаривая его ослепительной улыбкой. – Завтра же утром.
Грэйсон хлопает ладонью по столу.
– Договорились, – тоскливо бормочет он. – И надеюсь, ужин вам понравился… Про себя я этого сказать не могу.
С этими словами Грэйсон поднимается из-за стола и отчаливает.
– Я тебя догоню! – кричит ему Эллиот.
Он остается, чтобы сделать еще одну попытку.
– Не знаю, радоваться мне тому, что мы будем работать вместе или огорчаться. Жаль, что ты уезжаешь, детка, но я уверен, что шоу у нас выйдет что надо – благодаря твоей работе на Ближнем Востоке. – Он целует меня в лоб. – И все-таки подумай о том, что я тебе говорил…
– О, Эллиот, – тихо говорю я, – мне так хочется, чтобы ты был счастлив. Я всей душой этого желаю, но… ничего не могу для тебя сделать.
– Эллиот! – окликает его Грэйсон.
– Иду, Грэй! – отвечает Эллиот и убегает. Наконец-то мы остаемся вдвоем. Куинси заказывает кофе.
– Ф-фу-у!.. – отдувается она. – Не слабо, а? И разве все не остались довольны?
Она хохочет.
– Ты была неотразима. Что теперь?
– Теперь нам осталось утрясти формальности, составить договор, поставить под ним наши подписи… Премьера шоу намечена на март.
– Мне не терпится начать. Куинси выглядит озабоченной.
– Не знаю, правильно ли я поступила, устроив тебе это возвращение в Израиль…
– Почему ты так говоришь?
– Да потому что ты совершенно помешалась на этом своем генерале.
– Вовсе не помешалась, Куинси. Просто нервничаю немного. Потому что он ни на кого не похож.
– В каком это смысле?
– Такого человека, как он, я никогда не встречала, и я боюсь, что он меня бросит… Как это ни смешно, но я только что говорила об этом с родительницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130