ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А еще сестра завязала ему глаза, уши и рот салфеткой, так, чтобы Джон ничего не видел, не слышал, не чуял, и закричать тоже не мог. После чего, толкая и катя его, точно огромный куль, оттащила братца с дороги - в уголок между печкой и стеной. А потом взяла крохотные острые ножнички для рукоделия, подарок крестной, и, - чик-чик-чик! - резала и резала до тех пор, пока в плотной зеленой гороховой изгороди не появилось маленькое отверствие. Прильнув к нему губками, Гризельда тихонько позвала через дырочку. И сей же миг эльфы слетелись к порогу и принялись кивать и слушать, слушать и кивать.
И, не сходя с места, Гризельда заключила с эльфами договор ради прощения Джона, посулив им прядь золотых волос, блюдечко овечьего молока, тридцать три грозди смородины, - красной, белой и черной; мешок чертополохового пуха, три платка, полных ягнячьей шерсти, горшочек с медом и с перечное зернышко пряностей; сама же она должна была каждым летним вечером не меньше часа просиживать на склоне холма в зеленой, недвижной тени, что стелется от Великого леса к лугам, где высятся эльфийские холмы и где пасется их пятнистый скот.
А Джон лежал себе - слеп, глух и нем, точно вязанка хвороста. Так что Гризельда пообещала все, что от нее потребовали.
И тут, вместо шороха и шевеления, раздался стук, и треск, и грохот. Зеленый сумрак растаял; вспыхнул янтарный свет; затем белый. Густая изгородь усохла и съежилась; в небе заплясало веселое, яростное солнце, паля, сжигая и испепеляя; заглушая птичье пение, послышалось блеяние овец; глядь - а на пороге уже столкнулись с разбегу угольно-черный Солл и голодный Плут, а пастбище словно белой изморозью покрылось, - ведь там собрались все овцы Джона до единой. Каждый ягненок был украшен гирляндами очного цвета и очанки; толстые старые овцы стояли неподвижно, заседланные мхом; а смеющиеся их всадники любовались Гризельдой, что стояла на пороге, распустив пышные золотые волосы.
Что до Джона, связанного, точно мешок, в уголке за печкой, сыр обрушился с небес вниз, через дымоход и прямо ему на голову. Но с заткнутым ртом не особо-то повозмущаешься; вот он в кои-то веки и промолчал!
1 2 3
И, не сходя с места, Гризельда заключила с эльфами договор ради прощения Джона, посулив им прядь золотых волос, блюдечко овечьего молока, тридцать три грозди смородины, - красной, белой и черной; мешок чертополохового пуха, три платка, полных ягнячьей шерсти, горшочек с медом и с перечное зернышко пряностей; сама же она должна была каждым летним вечером не меньше часа просиживать на склоне холма в зеленой, недвижной тени, что стелется от Великого леса к лугам, где высятся эльфийские холмы и где пасется их пятнистый скот.
А Джон лежал себе - слеп, глух и нем, точно вязанка хвороста. Так что Гризельда пообещала все, что от нее потребовали.
И тут, вместо шороха и шевеления, раздался стук, и треск, и грохот. Зеленый сумрак растаял; вспыхнул янтарный свет; затем белый. Густая изгородь усохла и съежилась; в небе заплясало веселое, яростное солнце, паля, сжигая и испепеляя; заглушая птичье пение, послышалось блеяние овец; глядь - а на пороге уже столкнулись с разбегу угольно-черный Солл и голодный Плут, а пастбище словно белой изморозью покрылось, - ведь там собрались все овцы Джона до единой. Каждый ягненок был украшен гирляндами очного цвета и очанки; толстые старые овцы стояли неподвижно, заседланные мхом; а смеющиеся их всадники любовались Гризельдой, что стояла на пороге, распустив пышные золотые волосы.
Что до Джона, связанного, точно мешок, в уголке за печкой, сыр обрушился с небес вниз, через дымоход и прямо ему на голову. Но с заткнутым ртом не особо-то повозмущаешься; вот он в кои-то веки и промолчал!
1 2 3