- Ах ты, вонючий живодер! - крикнула Даша с возмущением. - Пусти Витолю!
И тут такое началось!.. Степа, Егор, Гриня и другие ребята, подбирая палки и комья земли, кинулись к Масюте. Окружили его, угрожающе крича:
- Пусти Витолю, а то в речку тебя спихнем!
- Голову расколем палками!
- В Совет потащим!..
- Ребята, остановитесь! - приказал Уманский, однако они не сразу успокоились.
А Масюта, нарочито упрямо не обращая на них внимания, словно бы и не видел их, и не слышал, тащил упирающегося Витолю, подгонял пинками:
- В позор родного деда вводишь!.. Ишь, каких защитничков себе нашел. Добился своего, теперь в Совет деда потянут из-за тебя. Ну погоди, ты у меня получишь! Я тебя вымуштрую! Целуй мне руку и проси прощения.
Витоля истерически закричал:
- Не буду! Не буду...
- Целуй, а то шкуру спущу! - Масюта протянул ему руку.
Плача навзрыд, Витоля несколько раз чмокнул ее. Масюта, хихикая, поглядывал в сторону ребят.
- То-то, любезный внук!
Витоля вдруг вырвался из его рук и побежал в степь. Масюта погнался за ним.
- Гнусный старик, - с горечью сказал Уманский. - До чего довел парня.
Очень противно было всем ребятам.
С того дня Витоля больше не появлялся в ученической бригаде.
Они с Масютой промышляли охотой: ставили капканы и силки на хорьков, чужих кроликов, кошек и собак. Масюта вешал их, душил удавками, а Витоля помогал ему. Он все больше становился похожим на своего деда, и Егор сильнее ненавидел его.
Совсем недавно, с неделю назад, Егору довелось увидеть украдкой отвратительную сцену во дворе Ненашковых.
Масюта показывал Витоле, как нужно обдирать кроликов. В одно мгновение, орудуя острым узким ножом почти неуловимо для глаз, он снял шкуру с живого кролика и выпустил в сад. Голый, красный кролик тоненько пищал и прыгал, кувыркаясь через голову. Мусор приклеивался к его обнаженным мышцам...
Потрясенный Егор не выдержал тогда, вскрикнул и запустил камнем в Масюту из своей засады. Старик хищно бросился за ним вслед, но не догнал, крикнул:
- Ну погоди, запашновский выродок, попадешь мне в руки - и с тебя шкуру спущу!
Глава четвертая
Прячась в зарослях одичалой смородины, Егор и Гриня подползли близко ко двору Ненашковых и залегли в лопухах.
За копнами почерневшего сена, в летней кухне, мать Витоли, худая хмурая женщина, готовила обед. По двору бродила писклявая стая индюшат... Раскормленная свинья рылась в луже под шелковицей. За амбаром сидел Масюта. Он ремонтировал корзину-сапетку. Около него стоял Витоля.
- Ну, перебил ноги телку? - строго спросил Масюта. - Он потоптал наши овоща.
- Не перебил, дедушка Максим Варламович, не смог. Я его спихнул в балку, ответил Витоля наигранно раболепным тоном.
- А почему ты не кланяешься, когда говоришь со своим дедом?.. Ну, покажи, как я тебя учил!
Витоля поклонился. Отставив сапетку, Масюта высокомерно процедил сквозь зубы:
- Ниже кланяйся, думкопф[3]!
Льстиво улыбаясь, Витоля поклонился еще ниже. Масюта подал ему серебряный полтинник. Витоля подхватил его коричневую руку, поцеловал и, отступив на шаг, униженно прогнусавил:
- Благодарствую, Максим Варламович, благодарствую!..
- Ты меня почитай, обормот, - сказал Масюта, по-обезьяньи оттопыривая слюнявые губы, - у меня добра много и золото есть. Господь призовет меня - все тебе отпишу... На-ка, возьми еще.
Он забросил монету под амбар. Витоля полез за ней на животе. - То-то, любезный внук! - довольно захихикал старик.
Гриня прыскал смехом за ними:
- Циркачи!.. Шо роблють, а?
- Тут еще не такое увидишь, - ответил Егор. - Масюта сам холуй и Витолю на холуя выучивает.
Тут во двор к Ненашковым зашли их сосед, Митенька, болезненный, узкоплечий, и две девочки - толстенькая, тихая, как овечка, Зина и пучеглазая Маня. Все они были из младших классов.
- Гостечки пришли, - тихо сказал Масюта внуку. - Веди их в смородину, прикажи выполоть бурьян. Привыкай барствовать, скоро наше времечко наступит... Господи, великий и справедливый, соверши свое божеское дело поскорей!.. Невмоготу!..
Поклонившись Масюте, Витоля вышел навстречу гостям, оттопырив нижнюю губу. Подражая деду, гнусаво протянул:
- Здороваться надо, необразованные, некультурные... Сказано, из хама не будет пана, так оно и есть. Ну, что скажете? С чем пришли?
Те растерянно остановились посреди двора, не зная что делать. Митенька уже стал оглядываться назад, видимо, раздумывал, а не вернуться ли на улицу. Витоля спохватился:
- Погодите, гостинца вынесу. - Побежал в кухоньку, вернулся с кульком. Пошли в сад, там угощу.
И пошел, заложив руку с карамельками за спину. Они стесненно потянулись за ним гуськом.
Усевшись на коряге, Витоля показал гостям горсть дешевой карамели с начинкой и сказал:
- Будем играть в барина и слуг. Я буду барином, а вы слугами. Только взаправдашно служите - у меня карамельки взаправдашние. - Он дал им по карамельке. Зина и Маня поклонились ему, хихикая. - Ниже кланяйтесь, дурехи!.. А ты чего не кланяешься, гнида? - напустился он на Митеньку.
Витоля говорил нарочито громко, посматривая в сторону амбара, видно, старался, чтоб слышал Масюта.
Митенька протянул ему раздавленную карамельку. Склонив голову набок и улыбаясь, как дурачок, шепеляво проговорил:
- Возьми свою карамельку. Я не умею кланяться. Тот забрал карамельку и закричал:
- Хребет поломаю, черт золотушный! Учись кланяться, скоро пригодится.
- Не буду учиться, - тихо, но решительно сказал Митенька.
- Ишь ты какой! - удивленно сказал Витоля. - Ну и черт с тобой!
Гриня толкнул Егора локтем, шепнул:
- Я ему зараз сопатку набью.
- Не набьешь, он сильный, - ответил Егор. - Я сам едва справляюсь с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94