Случай. Судьба. Фатальное стечение обстоятельств.
"Республику Шкид" мы писали, меньше всего думая о детях. Написав, стали чесать затылки, куда нести рукопись? В ту пору мы знали только одно издательство, вывеска которого бросалась нам в глаза, когда мы переходили Невский у Садовой улицы: кооперативное издательство "Прибой". Это было вполне взрослое издательство, там печатались солидные, маститые авторы: М.Шагинян, В.Катаев, М.Козаков, Б.Лавренев, Н.Никитин... Страшно было тащить туда рукопись, написанную при этом с легкостью и быстротой, каких мы в дальнейшем уже не знали: работали мы над "Республикой Шкид" два с половиной месяца.
И тут одному из нас пришла в голову мысль: показать рукопись Лилиной. Эта женщина заведовала в те годы ленинградским губернским отделом народного образования и была единственным крупным деятелем, лично нам известным: не раз 3.И.Лилина присутствовала на торжественных вечерах в Шкиде.
Проникнуть в кабинет завнароба оказалось делом нетрудным. Но хорошо помню испуганное лицо Лилиной, что-то даже вроде ужаса на этом лице, когда она поняла, что ей предстоит читать огромную пухлую рукопись, которую приволокли к ней два вчерашних детдомовца.
Конечно, только по доброте душевной, из жалости она согласилась оставить у себя эту махину.
- Хорошо, - сказала она. - Я полистаю, посмотрю. Загляните через недельку...
Покидая дом на Казанской улице, мы были вполне уверены, что дело наше проиграно. Гриша, я помню, заявил, что идея нести рукопись к Лилиной была от начала до конца идиотской и что он и не подумает идти узнавать о результатах. Хватит, мол, с нас позора. Мы даже с ним поссорились на этой почве. И целый месяц не показывались на Казанской улице.
А нас, как потом выяснилось, искали по всему городу.
Мы не знали, что Лилина, кроме губоно, заведовала еще по совместительству детским отделом ленинградского Госиздата. Рукопись наша ей понравилась. И она тут же передала ее своему помощнику и консультанту по издательским делам С.Я.Маршаку.
Что было бы, если бы я не решился все-таки заявиться на Казанскую улицу, каким бы образом нас могли тогда найти - не знаю. Но меня что-то толкнуло. И не сказав о своем намерении Белых, я один отправился в губоно...
Помню, как ошеломила меня секретарша Лилиной (даже фамилию ее запомнил - Волина), которая, увидев меня, вскочила и закричала:
- Он! Он! Пришел наконец-то!
И кинулась в кабинет Лилиной. Тотчас вышла и сама Лилина.
- Куда вы пропали, мальчики? Где ваш соавтор?
Тут началось такое, от чего у меня голова закружилась. Зав. губоно взяла меня под руку и полчаса водила по длинным и широким коридорам бывшего Воспитательного дома, воскуряя фимиам нашей повести. Помню, я так волновался, что, закуривая, сунул горящую спичку в коробок, который шумно взорвался и опалил мне левую руку. Кто-то, кажется, секретарша Волина, чем-то смачивала ее, забинтовывала...
А Лилина сказала:
- Идите на Невский, в Дом книги, поднимитесь на пятый этаж и спросите Маршака, Олейникова или Шварца.
Признаюсь, что ни одно из названных имен, даже имя Маршака мне в ту пору известно не было.
И вот мы оказались в детской литературе.
И навсегда в ней застряли.
Жалею ли я об этом?
Есть люди (и среди пишущей братии тоже), которые с некоторой жалостью, как на недоростков, смотрят на детских писателей. Сколько раз в жизни мне приходилось слышать:
- А для взрослых писать не пробовали?
Нет, специально для взрослых (чтобы в аннотациях: детям до 16 лет читать не рекомендуется) не пробовал. Но не скрою: идеалом моим всегда было работать так, чтобы захватывало и детей и взрослых. Узнавать, что читают тебя не только дети, всегда бывало приятно. А судя по читательской почте, взрослые читают и "Республику Шкид", и "Леньку Пантелеева", и "Нашу Машу", и "Часы", и "Пакет", и многое другое, что впервые появилось под маркой Детгиза. Но главные мои читатели все-таки - дети. И я не только об этом не жалею, я горжусь этим.
А "Республике Шкид" очень повезло. Она попала к читателю, адреса которого не знали даже авторы. Адрес же у книги точный. Очень хорошо сказал об этом года два назад на пленуме Союза писателей С.В.Михалков. Вспоминая тот громкий успех, который имела "Республика Шкид" у подростков 20-х годов, он объяснил это тем, что авторы, когда писали свою повесть, "сами едва преодолели рубеж подросткового возраста", "...они писали о себе, о своих сверстниках, какими они были три-четыре года назад до выхода повести"...
Не три и не четыре, а только два года отделяло нас от школы им. Достоевского до "академии Маршака". Осенью 1923 года мы с Белых оставили стены Шкиды, а в конце 1925 года уже работали над повестью. Год спустя, к большому удивлению авторов, она и в самом деле очень громко зашумела.
Повезло нам по всех отношениях. Мы попали в лучшую редакцию того времени. Наши редакторы С.Маршак и Е.Шварц, умевшие помочь автору организовать книгу, подсказать ему нужное слово, в этом случае оставили авторский текст в полной неприкосновенности (если не считать одной главы, написанной мною по какой-то мальчишеской прихоти ритмической прозой. Эту главу я по просьбе Маршака переписал).
А попади наша рукопись в какой-нибудь "Прибой" или в другое "взрослое" издательство - там ее легко могли бы пригладить, причесать, а главное, овзрослить. И полвека спустя не было бы, возможно, у Сергея Михалкова оснований, говоря о "Республике Шкид", сказать, что это "была подростковая литература в полном смысле этого слова", литература, которую "никакая иная заменить не может".
Благодарен судьбе за то, что она привела меня мальчишкой к Викниксору, а несколько лет спустя - к Маршаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25