.. Значит, пять отличных клубней. Самые хорошие клубни у ферулы до того, как она выпустит цветоносный стебель. А потом они становятся волокнистыми. Но не обманка ли эта "помидорина"? Егор сорвал лист, растер его, понюхал. Точно, ферула.
В представлении многих людей пустыни - что-то ужасное. Безводные пространства! Скорпионы и каракурты! Змеи, наконец...
Что ж, в пустыне и на самом деле мало воды и змеиные следы действительно встречаются часто. Человеку, не отличающему ядовитых щитомордников от безопасных стрелок и безобидных полозов и удавчиков, так и кажется, что гибель его подстерегает на каждом шагу. Стоит лишь неискушенному туристу взглянуть на ушастую круглоголовку в то время, когда она шипит, раскрыв красную пасть, - сразу расхочется ночевать на песке.
Но только тот, кто пустыню представляет по рассказам (или по книгам и фильмам), думает, что человек там непременно пропадет, окажись он один среди барханов. Немногие знают, что в пустыне можно найти съедобные растения. А Егор знал! Клубеньки и луковички для него - привычная пища. И вся пустыня Муюнкум, как и узеки Чуреки - часть того мира, в котором он жил, не зная другого.
Что же касается кусачих обитателей урочищ, то мальчик твердо придерживался принципа: не трогай никого, и тебя никто не тронет. А схватишь не подумав - непременно получишь сдачу. Кусаются не только змеи и скорпионы, но даже совершенно мирные ящерки, даже стрекозы и кузнечики. Разница лишь в том, что одни твари кусаются больно, так что и рука опухает, а другие - так себе, капелька крови выступит, и больше ничего. Не трогай никого, не садись на песок, не посмотрев себе под ноги, и ничего не случится.
Словом, Егор не боялся обитателей песков и, можно сказать, любил пустыню. Иногда он даже предпочитал бродить по барханам, а не по камышовым тропам. Скажем, весной, когда еще не жарко, а язь и сазан на удочку не идут. И купаться еще нельзя, разве что на Соленом озере, где вода зимой не замерзает, а весной она теплее, чем в узеках. Тут, в барханах, он пускал стрелы - как бы охотился на кабанов. Но чаще ковырялся в песке, отыскивая что-нибудь съедобное. И вовсе не потому, что дома есть нечего. Просто ему нравилось выкапывать из песка сахаристые луковички тюльпанов и вкусные клубеньки козельца. Но больше всего он любил корни ферулы жау-жумур.
Егор вспомнил Лысый бархан и Волчий бугор, и они ему показались такими родными, какими никогда не были. И на душе опять стало тоскливо. Пустыни Егор не боялся, но все же не хотелось так долго оставаться одному в ДИКОМ урочище.
Мальчик сел на кочку полыни, призадумался. Что делать, как быть? Ждать, когда его тут найдут? Нет!
Маленький путешественник встал и пошел вперед. На суше, как и на воде, нельзя останавливаться, разве чтобы отдохнуть немного. Если плывешь, надо плыть, плыть и плыть. И тогда приплывешь к родному становищу или к твердому берегу. Так же и в пути: надо шагать, шагать и шагать. И тогда выйдешь на какую-нибудь дорогу, а дорога приведет к жилью или колодцу с водой. А где колодец - там и люди рано или поздно объявятся.
Возможно, это не совсем правильное решение. Возможно, лучше бы сидеть и ждать, а не тащиться по пустыне неведомо куда. Но Егор был по-своему прав. Он был прав уже потому, что без подсказки со стороны принял решение. А ведь он был в трудном положении! Это очень важно самостоятельно принимать решения. Некоторые люди, даже став взрослыми, не могут этого делать...
Солнце снова клонилось к закату, и снова наступил вечер. Ничего не изменилось. Каменные бугры не маячили. Словно бы они во сне приснились. Только тут и там - крутогорбые барханы диких урочищ.
Егор стал выбирать место для ночевки, и на это у него ушло немало времени. Кажется, чего выбирать? Где хочешь, там и останавливайся, все равно ведь барханы кругом и больше ничего. Однако побродив, Егор выбрал особенное место: межбарханье с крошечной саксауловой рощицей, где всюду валялись погрызенные ветки. Работа песчанок. У зверьков такая привычка: разбрасывать сучки-веточки после того, как на них не останется ни одного зеленого побега.
- Молодцы, песчанки, сколько дров для меня заготовили, - пробормотал Егор и, достав спички, принялся разводить огонь. Глядя на синеватое пламя, Егор повеселел. Как хорошо, что в кармане оказались спички! Что бы он делал под открытым небом, если на рассвете даже в скирде продрог?
Но тут, видимо, необходимо пояснение. Как известно, спички давать детям не полагается. А вот у Егора они были, и родители об этом знали. Спички он носил с собой по той простой причине, что в пустыне они всегда нужны. Скажем, остановились в степи - старшие распрягают быка, снимают с телеги поклажу. А Егор тем временем без понукания устанавливает треногу под казан и быстро разводит огонь. Смотришь, через час все согрелись и еда готова. Пошел с удочками на рыбалку - тем более без спичек не обойтись. Нужно ведь рыбу на огне испечь, а как же, если целый день в камышах?
А шалить с огнем - это не в правилах Егора. Разве настоящий промысловик (а Егор считал себя охотником) может позволить себе такое? Огонь дает радость человеку. Но он же несет и беду. В камышах и тугаях от огня гибнут звери и птицы. Все это Егор знал и огонь разводил со всякими предосторожностями. Например, место для костерка выбирал только там, где не было сухой травы, а землю вокруг огня тщательно рыхлил своим ножом. Все делал так, чтобы пламя не переметнулось на камыш или тугай. И уж, конечно, затаптывал угли, когда покидал свой бивак.
...Протяжный звериный рев в ночи, казалось, потряс и барханы. Егор от страха выронил спички, да хорошо, что не в огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23