Понял?
- Понял.
- Очень хорошо, - похлопал Бабао Линя Большого по плечу. - Повторяю еще раз: с сегодняшнего дня ты богач. Смотри не забудь отблагодарить меня за мои старания.
- Обязательно отблагодарю.
- И предупреждаю: строго храни нашу тайну.
- Непременно буду хранить.
К назначенному сроку Линь Большой был готов. Взяв кольцо, которое ему дал Бабао, он отправился к дому господина Бабаха. Ворота парадного подъезда в доме господина Бабаха были из чистой стали, густо усыпанной алмазами. Рядом с ними, вдоль всей ограды, тянулась вывеска в полкилометра длиной:
-------------------------------
| РЕЗИДЕНЦИЯ Г-НА БАБАХА |
-------------------------------
Тут же, неподвижные, словно каменные львы, стояли двадцать четыре лисицы в пышных ливреях. Как только Линь Большой подошел к воротам, все двадцать четыре лисицы поклонились ему до самой земли.
- Вы сын господина Бабаха? - спросил лис-дворецкий.
- Я сын господина Бабаха. Я спустился с неба.
- У вас есть кольцо?
- Вот, пожалуйста.
И тогда двадцать четыре лисицы снова поклонились Линю Большому до самой земли, хором воскликнув:
- О молодой господин, просим вас!
В тот же миг ворота раскрылись, и перед Линем Большим остановилась роскошная коляска. На ее кузове сверкала золотом надпись:
-------------------------------
| ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, СЫН! |
-------------------------------
Те же двадцать четыре лисицы в ливреях проводили Линя Большого к коляске, усадили с почетом, и лошади круто взяли с места в карьер. Двор господина Бабаха оказался очень большим: ехать пришлось целый час. Встречать Линя Большого вышел сам господин Бабах. Увидев на мизинце Линя Большого кольцо, он пришел в неописуемый восторг:
- У меня есть сын! У меня есть сын! Скорей, дорогой мой, назови меня папой!
- Папа! - охотно отозвался Линь Большой.
Бабах бросился обнимать сына, но ему помешал слишком большой живот. Он попробовал вытянуть руки, но все равно не достал. И все-таки Бабах был счастлив, и живот его так и колыхался от радостного смеха.
- Я самый богатый богач в мире! - сказал он. - Ты мой сын, поэтому теперь в мире два самых богатых богача. Я самый толстый богач во всем мире, и я постараюсь сделать так, чтобы ты тоже пополнел, сын мой. О мой сын! У меня есть сын! Какая радость! Сегодня же устрою вечером торжественный прием в твою честь. Знаешь что? Я назову тебя Ах-ах. Это имя прекрасно, как вздох. Теперь тебя все будут звать этим именем. Я пошлю тебя в школу, Ах-ах, ты будешь учиться!..
С этого момента Линь Большой перестал называться Да Линем. Он стал Ах-ахом. Этим именем придется называть его и нам, потому что ни на какое другое имя он уже не откликается.
Когда Бабах кончил свою прочувствованную речь, Ах-ах вежливо поклонился ему и сказал:
- Я очень, очень рад. Как все хорошо началось, милый папа!
- Подойди же, сын мой хороший, поцелуй меня. Ну подойди же!
Ах-ах подбежал к Бабаху, но так как взобраться на папин живот было невозможно, он принес стол, потом стул и, лишь взобравшись на них, поцеловал своего нового отца.
Бабах вызвал двести слуг.
Слуги явились разодетые по последней лакейской моде. Когда все построились, Бабах обратился к ним с речью:
- Я назначаю вас прислуживать молодому барину - господину Ах-аху. Вы должны слушаться каждого его слова. Первым делом переоденьте господина Ах-аха, на нем должен быть самый изысканный наряд.
Слуги удалились. Бабах сказал Ах-аху:
- Эти двести слуг приставлены к тебе, сын мой. Никаких имен у них нет, все они записаны у меня в инвентарной книге, и тебе совершенно достаточно звать их по инвентарным именам: первый, второй, третий... двухсотый... Запоминать настоящие их имена, мой мальчик, нет никакой необходимости. Зачем засорять мозги?
Двести слуг внесли новый наряд молодого господина. Они одели Ах-аха, осмотрели со всех сторон, после чего повели в изумительную по красоте и убранству комнату, благоухавшую, как розовый сад.
- Вот ваш кабинет, господин Ах-ах.
Кабинет был бесподобный. Письменный стол был сделан из прессованного сахара, а кресло - из шоколада высшего сорта с мягким сиденьем из розовой пастилы. Пол, казалось, был весь из хрусталя, мебель отражалась в нем, как в зеркале, но, когда Ах-ах присмотрелся внимательней, он понял, что стоит на паркете из леденцов.
- Вот и хорошо! - сказал Ах-ах. - Теперь я вполне счастлив: я стал богачом. Отныне я буду есть все, что мне захочется, буду хорошо одеваться, а делать ничего не буду. Очень хорошо! Как же мне не любить моего нового папу!
Из кабинета двести слуг повели молодого господина в покои Бабаха. У Бабаха в это время сидел доктор и что-то ему объяснял.
- Прошу вас, господин Бабах, не волнуйтесь, - говорил доктор. Болезнь не опасная. Я сделаю ему сегодня еще три укола, и он будет совершенно здоров.
Бабах встал.
- Хорошо, - сказал он. - Я вам верю. А сейчас пойдемте посмотрим больного. И ты иди со мной, Ах-ах.
Бабах взял Ах-аха за руку, и все трое направились в комнату, где лежал больной. У его кровати безмолвно стояли восемнадцать сестер милосердия. Не успел доктор переступить порог, как они чуть слышно предупредили его:
- Больной спит!
- Чувствителен ли он к холоду?
- Как будто нет.
- В таком случае все в порядке. - Доктор потер руки и мягко улыбнулся. - Сейчас мы сделаем ему инъекцию.
Ах-ах удивился.
"Где же больной? Кровать совсем пустая. Или я ослеп?" - подумал он.
Ах-ах подбежал к кровати, заглянул под одеяло...
Больным оказался клоп! Такой крохотный, что и разглядеть его было трудно.
Доктор сделал ему первый укол и сказал восемнадцати сестрам:
- А сейчас пусть больной спит, ничто не должно нарушать его сон. Разбудите его ровно в шесть часов сорок семь минут пятьдесят восемь секунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35