Это так его разозлило, что когда она принесла ему стакан горячего молока перед сном, он даже не сказал ей "спокойной ночи".
III
Когда Джон прибыл в Северогорскую страну, он удивился, что никто его не встречает. О его приезде оповестили заранее, и королевские визиты не так уж часто случаются, чтобы принимать их как должное, подумал Джон. Было очень прохладно; было более чем прохладно, - стояла стужа. Встречные на улицах шли по своим делам, в домах и магазинах он тоже видел людей, но на него никто даже не взглянул, а если кто и взглянул, то не меняя выражения на лице. "У них и нет выражения, чтобы его менять, - подумал Джон. - В жизни не видел таких застылых холодных лиц". От них его пробирала дрожь. Так же, как и от воздуха, неподвижного, как застывший снег. Начало было не особенно обещающим.
Молодой король, тем не менее, поспешил во дворец, который стоял на горном леднике и сверкал так, словно был сделан из льда. Это был долгий и трудный подъем для его коня, и когда король достиг вершины, руки у него были красные, а нос синий.
Высокий и молчаливый привратник узнал его имя и сделал знак следовать за ним в Тронный Зал, Джон пошел за ним, чувствуя, что выглядит не лучшим образом. Тронный Зал был весь выдержан в белом, и чувствовалось в нем, как в холодильнике; Джон оглянулся в поисках печки и увидел огромный камин, полный кусками льда. В дальнем конце Зала на троне сидел король Северогорской страны, его придворные неподвижными истуканами замерли по обе стороны от него. Женщины были в белых нарядах, мужчины - в блестящих, как зеркало, доспехах, в чем был король, не было видно из-за огромной белой бороды, которая водопадом струилась с его щек и подбородка, скрывая всё остальное. У его ног, вся укрытая снежной вуалью, сидела принцесса Севера.
Привратник остановился у двери и прошептал: "Король Джон из королевства Делувремя".
Звук его голоса едва нарушил тишину Тронного Зала. Никто не шелохнулся и не сказал ни слова. Привратник удалился, а молодой король вступил в комнату. Чувствовал он себя куском баранины, промороженной в холодильнике. Делать, тем не менее, было нечего, и он, собравшись с мужеством, проехался по полу к подножию королевского трона. Он не собирался ехать по полу, но под ногами был лед, и у него так вышло само собой.
Старый король холодно и вопросительно посмотрел на молодого короля. Король Джон дважды откашлялся и сумел прошептать:
- Я приехал посвататься к Вашей дочери.
Король едва заметно кивнул головой на принцессу, сидевшую у его ног, как будто говоря: ну так и сватайся! Даже ценой своей жизни Джон не мог придумать, как начинать. Если бы он помнил свое стихотворение! Он сделал отчаянное усилие вспомнить, но вдохновение у поэтов - первое дело: если забыл стихотворение в том виде, в каком его написал, больше не вспомнишь. Однако король сделал что мог: встав на одно колено перед молчаливой фигурой принцессы, он зашептал:
Ты белее, чем снежинка,
Вниз летящая зимой,
Может, даже ты красива,
Но не ласкова со мной.
Не хочется жениться
На девушке из льда,
Прошу тебя, ответь мне:
Но мне не надо "Да".
Такое тяжелое молчание последовало за этим предложением руки, что Джон начал думать - что-то с его стихотворением не задалось. Он подождал минут пять, поклонился и поехал назад из Тронного Зала. Когда он вышел из дворца, он похлопал себя по бокам, несколько раз сделал губами "фью", вскочил на коня и во всю скачь пустился в королевство Делувремя.
- Договорились? - спросили министры.
- Обо всем! - сказал Джон.
Министры потирали руки от удовольствия. - Когда же будет свадьба?
- Никогда! - сказал Джон, пошел наверх в свою комнату и позвал Селину разжечь камин. Селина была мастер разжигать - через миг всё уже пылало. Пока она убирала вокруг камина, она поинтересовалась:
- Понравилась Вам принцесса Севера?
- Нисколько, - ответил король.
- Дала, небось, Вам от ворот поворот?
- Знай свое место, Селина! - огрызнулся король.
- О, да ладно. Угодно что-то еще?
- Да, разбери мои сумки и заново собери. Завтра я еду к принцессе Южных Морей.
- Значит, Вам понадобится соломенная шляпа и льняная пижама, - сказала Селина и хотела уже выйти из комнаты, когда король задержал ее:
- Э-э... Селина... - Она остановилась у двери.
- Э-э... между прочим, Селина, ты помнишь, как был тот стишок, который ты прочитала... который я...
- У меня слишком много работы, чтобы еще утруждаться учить стихи, сказала Селина.
Она ушла, а король так рассердился, что когда она вернулась с нагретой действительно грелкой для его постели, он даже не сказал ей "спасибо".
IV
На следующий день молодой король отправился в Южноморскую страну, и для начала путешествие показалось ему столь приятным, что он преисполнился надежды и удовольствия. Небо было голубое, в воздухе всё замерло, грело солнце. Но чем дальше он ехал, тем всё голубее делалось небо, всё больше замирал воздух, всё сильнее грело солнце; и когда он приехал, все приятные чувства победила истома. Воздух был тяжелым от запаха роз, солнце палило так яро, что в глазах начиналась резь, и от раскаленной земли шел такой жар, что у его коня плавились подковы. Конь его с трудом передвигал ногами, пот градом катил по его лоснящимся бокам, а также по лбу и щекам его хозяина.
Как и в прошлый раз, был послан гонец возвестить о его приезде, и, как в прошлый раз, никто не встречал его.
Королевский город молчал, как неживой, жалюзи на окнах были опущены, на улицах никакого движения. Дорогу, однако, спрашивать не пришлось; дворец, построенный из полированного золота с золотыми куполами и шпилями, сверкал за милю ярко, как солнце;
1 2 3 4 5 6