Из знаменитых ученых того времени Иисус не состоял ни с кем в отношениях. Гиллель и Шаммаи уже умерли; самым главным авторитетом того времени был Гамалиил, внук Гиллеля. Это был светский человек, с либеральным складом ума, склонный к мирским исследованиям и весьма терпимый благодаря своим связям с высшим обществом. В противовес суровым фарисеям, ходившим с покрывалом на голове или с закрытыми глазами, он глядел на женщин и даже на язычников. Ввиду его близости ко двору предание простило ему все это – даже знание греческого языка. Говорят, что после смерти Иисуса он высказал весьма умеренные взгляды на новую секту. Св. Павел принадлежал к его школе. Но весьма вероятно, что Иисус никогда не входил в нее.
Мысль, которую Иисус вынес из Иерусалима и которая с этого времени прочно укоренилась в нем, – это мысль, что необходимо совершенно порвать со старым иудейским культом. Ему казалось абсолютно необходимым уничтожить жертвоприношения, внушавшие ему такое отвращение, сместить нечестивое и высокомерное духовенство и отменить Закон вообще. С этого момента он уже не является иудейским реформатором, а является разрушителем иудаизма. Некоторые сторонники мессианских идей уже в то время признали, что Мессия даст новый Закон, общий для народов всего мира. Ессеи, которые почти не были евреями, также, по-видимому, относились безразлично к храму и Моисеевым предписаниям. Но ведь это были только отдельные смелые и притом не общепризнанные попытки. Только Иисус первый решился утверждать, что, начиная с него или, вернее, начиная с Иоанна, не существует прежнего Закона. И если иногда он и употреблял более скромные выражения, то это только для того, чтобы не слишком сильно задевать общепризнанные предрассудки. Когда же его заставили дойти до конца в своих рассуждениях, то он сбрасывал все покрывала и заявлял, что Закон не имеет никакой силы. Для доказательства этого он приводил сильные сравнения: «Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани. Не вливают также вина молодого в ветхие меха». Вот в чем заключается на практике его подвиг Учителя и Творца нового. Существующий храм высокомерными надписями не допускает за пределы свои всех неиудеев. Иисус не признает этого. Этот узкий, непреклонный и жестокий закон пригоден только для потомков Авраама. Иисус утверждает, что всякий человек, который его принимает и любит, и есть сын Авраама. Расовая гордость кажется ему главным врагом, с которым надо бороться. Другими словами, Иисус уже не иудей. Он революционер в высшем смысле этого слова; он приглашает всех людей учредить религию, главной основой которой была бы та особенность, что все люди – дети Божьи. Он провозглашает права человека, а не права иудеев; религию человека, а не иудея; освобождение человечества, а не освобождение иудея. О, как это далеко от Иуды Гавлонита, от Матвея Марголота, проповедовавших революцию во имя Закона! Учреждена религия человечества, основанная на чувстве, а не на крови. Учение Моисея оказалось превзойденным: нет смысла в существовании храма, и он бесповоротно осужден на гибель.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40