Интимная связь вовсе не означает обещания вступить в брак. Иначе, усмехнулся про себя Антонио, Маура давно была бы замужем. И не за ним!.. Его несколько коробило ее откровенное поведение – поцелуи на людях в губы, объятия ненароком… Что и говорить, она хороша, элегантна, светскости ей не занимать. Но эти ее замечания, которые она, не стесняясь, делает в присутствии Ракель относительно скудости ее туалетов, отсутствия надлежащих манер… Нет, этому надо положить конец. Вчера он попытался это сделать, так прямо ей и сказал, что понимает ее антипатию к Ракель, но ведь достаточно просто не приходить в дом Ломбардо – и проблема будет решена! Ракель – его жена и к ней нужно соответственно относиться.
Последнее, что намечено на сегодняшнее утро – это встреча с их семейным врачом Оскаром Пласенсио. Едва войдя, врач сообщил, что последний рентген не выявил никаких аномалий. Но в любом случае Пласенсио настаивал на детальном обследовании.
От Оскара у Ломбардо не было никаких секретов и тайн. Вот уже много лет он лечил членов всей семьи, его любили тут в доме. Ведь известно, что болезнь всегда легче предупредить, а назначение такого семейного врача – именно предупредить надвигающуюся болезнь. Пласенсио наблюдал долгие годы старого сеньора Ломбардо, сын доктора рос вместе с Антонио, и они до сих пор сохраняли добрые дружеские отношения. Была тут и маленькая тайна. С первым появлением второй жены старого Ломбарде, Оскар безнадежно влюбился в молодую красивую сеньору Викторию. Бросил из-за этой любви свою жену, заслужил на всю жизнь немилость единственного сына, который не мог простить ему этой прихоти. Доктор выдержал все потери за счастье каждый день на протяжении многих лет приходить в этот дом и видеть Викторию. После кончины старого сеньора мало что изменилось. Разве что Оскар стал гораздо ближе Виктории, вызывая неизменно ее уважение, но, увы, не любовь. Оскар привык быть нужным этой семье, привык видеть обожаемую Викторию и без этого не мыслил себе своей жизни. К Антонио и Максу относился с отцовской заботливостью, наверное, и потому, что собственный сын не питал особенных сыновьих чувств к Пласенсио, виня его в несчастьях своей семьи, одиночестве матери…
Антонио, как всегда, был откровенен с Оскаром. Для того Пласенсио являл собою тип настоящего мужчины, преданного делу и любимой женщине и, честно говоря, он не всегда понимал, почему мать так настойчиво отказывается от своего счастья.
– Меня удивляет, – задумчиво говорил Антонио в то утро, – что я совершенно ничего не помню об этой женщине, Ракель. Что я делал за день до случившегося. Саму катастрофу. То, как я спасся – понятно, что я этого не помню… Но как я мог забыть то, что произошло три месяца назад? Если бы я совсем потерял память, тогда понятно. Но ведь это не так. Недавно приходила Маура, и я не только сразу узнал ее, но и вспомнил все, что было между нами раньше. То же и с другими – со слугами, работниками компании… Почему же тогда я не могу вспомнить ничего, относящегося к Ракель и ее родственникам?..
– Поэтому я и настаиваю на полном обследовании, дорогой Антонио! Не знаю, может быть, дело в какой-то психологической травме, связанной с твоей женой, а удар, который пришелся в голову, только спровоцировал реакцию.
– Знаешь, что меня еще удивляет, Оскар? Судя по тому, что мне рассказала Ракель, мое поведение с ней до катастрофы было довольно странным, просто необъяснимым.
– В каком смысле, Антонио?
– Зачем, скажем, мне понадобилось скрывать от нее свое истинное положение? Зачем я женился тайком, ничего не сказав близким, словно стыдился этой связи? Ты же знаешь, это не в моем характере. Ракель простая девушка, она бедна, но… если бы я был в нее влюблен, это для меня ничего не значило бы.
– Ты хочешь сказать, что у тебя нет к жене никаких чувств? Абсолютно никаких?
– Какие могут быть чувства, если она мне совсем чужая, если я только узнал ее…
– Но, Антонио… Это значит, дело может быть гораздо серьезнее, чем мы думали…
– Может быть… Может, тут дело совсем в другом.
– Что ты хочешь сказать?
Звонок телефона прервал их беседу. Антонио внимательно слушал несколько минут, потом положил трубку и посмотрел на Оскара.
– Звонил Пабло. Он контролирует ход экспертизы. Похоже, сказал он, катастрофа произошла не из-за технических неполадок в самолете: все было специально подстроено.
Глава 6
Ракель ощущала себя загнанным зверьком. Ее чудесная, светлая комната, с распахнутой в сад дверью, казалась ей сначала норкой, что укроет хоть на время от любопытных, осуждающих взглядов. Теперь же эта норка напоминала ей скорее клетку, где держат добычу, не зная, до времени, как с ней расправиться. Надо же такому случиться именно с ней, стремившейся к простой, честной жизни. Она окутана ложью, словно липкой паутиной. И все это – по вине Макса, который еще смеет предъявлять ей какие-то претензии, уверять в своих чувствах, домогаться ее, ревновать к Антонио… Ракель невольно усмехнулась: окажись на ее месте Марта, – как все было бы просто, без проблем: Макс ревнует? Антонио ее поцеловал? Ну, а потом, что было? Словно все происходящее – веселое развлечение, предмет досужего разговора. Марта не видит и не чувствует, что за ухаживаниями Антонио кроется зоркий, пристальный взгляд и упорное желание докопаться до истины. Ракель с досадой вспомнила их последний разговор с сестрой. «Он богат и красив, чего тебе еще желать!» – твердила свое Марта… А то, что над ней, Ракелью, постоянно висит угроза быть уличенной в подлом обмане, то что ей стыдно смотреть Антонио в глаза, – сестре безразлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148