Карл, если бывал в хорошем настроении, прежде чем уйти к себе, обычно проводил с королевой час-другой, обсуждая события минувшего дня.
Какой бы усталой Екатерина ни чувствовала себя, она никогда не отказывалась от этих бесед. И в тот вечер она сидела, расчесывая волосы, которые очень испортились во время болезни, но уже заметно отросли и, к ее радости, постепенно приобретали былой блеск и живость.
Королева очень привлекательно выглядела в своем шелковом пеньюаре, но Карл не обращал на это никакого внимания, хотя, как обычно, она была с ним нежна и ласкова. Король не предполагал, что она может относиться к нему как-то иначе, и на самом деле он очень редко давал Екатерине поводы быть недовольной им.
Карл прекрасно знал, что королева испытывает отвращение к Барбаре Каслмейн, но вынуждена терпеть ее. Не сомневался он и в том, что она подозревала его и во многих других связях, но решил, что о его страсти к Фрэнсис она не догадывается. Ему не приходило в голову, что Екатерина может понимать Фрэнсис так, как только одна женщина понимает другую, и что она уже давно проникла в душу девушки, которая, обладая искренностью и порядочностью, не создана для роли королевской любовницы.
– Я не думаю, что эти препятствия, как вы их назвали, действительно имеют большое значение, – сказала Екатерина. – Конечно, Фрэнсис – украшение Двора, и нам всем будет ее очень не хватать, если она станет подолгу жить в деревне. Но ей уже пора замуж. Фрэнсис девятнадцать лет, и Леннокс – прекрасная партия для нее. Из нее получится великолепная герцогиня!
– Все не так прекрасно, как вам кажется, моя дорогая, – ответил ей Карл – Ей следовало бы выйти замуж за более надежного человека, чем Леннокс. В каком-то смысле на мне лежит ответственность за Фрэнсис. И моя сестра сказала бы то же самое, если бы я мог связаться с ней. Проклятая война!
– О Карл, я знаю, – быстро ответила Екатерина, которая не упускала случая поддержать его. – Я знаю, что вы не виноваты в этом. Все произошло из-за вероломства Людовика, из-за его обязательств перед Нидерландами! Но ведь всем прекрасно известно, что его волнует только одно – помешать Англии стать сильной морской державой! Когда он принял решение поддержать Данию и объявить нам войну, это, должно быть, сильно опечалило вашу сестру, потому что прервалась ваша связь с ней.
– Это не может длиться вечно! – с наигранной веселостью сказал Карл. – Бедная Генриетта, бедняжка… для нее это всего лишь одно огорчение из многих. Я очень рад, что в критический момент матушка оказалась в Париже и задержалась там, иначе она сошла бы с ума от страха за сестру. Она никогда так не беспокоилась обо мне, потому что знает, моя дорогая, что вы делаете все возможное для моего благополучия.
Екатерина улыбнулась, но ей не удалось скрыть иронию. Она постаралась вернуть короля к разговору о Фрэнсис, пытаясь понять, о чем он думает.
– Итак, вы считаете себя ответственным за Фрэнсис потому, что она дружна с вашей сестрой, и потому, что она protegee вашей матери. Но надо ли вам так уж беспокоиться, если ее собственная мать сейчас живет в Лондоне? Если она одобрит выбор дочери, а она, без сомнения, его одобрит…
– Миссис Стюарт слишком мало знает о Ленноксе. Если вообще знает хоть что-нибудь. К несчастью, мне известно гораздо больше.
– Что, например? Он очень богат, не так ли? И имеет титулы. Он хорош собой и по возрасту вполне подходит Фрэнсис. Ему двадцать шесть или двадцать семь. У него есть собственность в Шотландии и здесь. Он возглавляет судебную и исполнительную власть в Дорсете. Вы не могли не быть о нем высокого мнения, когда пожаловали ему орден Подвязки…
Карл прервал ее нетерпеливым жестом.
– Это было четыре года назад. Он получил орден в связи со своим высоким положением, кроме того, я хотел так отметить заслуги его семьи… В то время он действительно подавал надежды, но сейчас многое изменилось. Он пьяница и мот. Теперь он по уши в долгах. Он игрок. К тому же он уже дважды был женат.
– Разве он виноват в том, что они умерли? Я хочу сказать, что ведь не он же их убил… Конечно, Карл, если у вас есть основания предполагать, что…
– Прекратите! Побойтесь Бога! – Карл взорвался, разозленный неожиданной бестолковостью Екатерины. – Я не собираюсь обвинять его в убийствах. Конечно, это были просто несчастья. Маргарет Льюис была безнадежно больна, когда он женился на ней, а юная Бетти Кавендиш умерла в родах. Но он корыстный человек, между тем. У обеих его жен были немаленькие состояния, и вам, наверное, случалось слышать про Елизавету Гамильтон, на которой женился де Грамон?
Екатерина ничего не знала про Елизавету Гамильтон и с интересом выслушала то, что ей рассказал Карл, затем, подумав немного, сказала:
– Так говорит де Грамон, но как было на самом деле, – мы не знаем. Мне не нравится де Грамон. У него злой язык. Сам герцог что-нибудь говорил об этом приданом?
– Нет. От его имени ко мне обращалась сама Елизавета Гамильтон.
– Потом она получила приданое и вышла замуж за де Грамона. При чем же здесь герцог Леннокс? Мне кажется, что она все сделала сама от начала до конца, потому что они вполне стоят друг друга.
Эти слова произвели на Карла огромное впечатление, и, видя это, Екатерина более спокойно добавила:
– Фрэнсис бедна. У нее нет ничего, кроме того, что принадлежит лично ей, однако совершенно не похоже, что это имеет для него какое-то значение.
Не желая, чтобы его заподозрили в жадности, Карл больше ничего не сказал об этом.
– Прежде чем я дам согласие на этот брак, ему придется доказать свою финансовую состоятельность, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105