Но как только твоя работа закончена, я становлюсь твоим миром!
Как жаль, что он не применял этот мудрый подход к самому себе!
– Прошу, – он подал ей чашку чая.
– Благодарю.
Она приняла чашку, потом посмотрела, как он взял стакан с бренди и уселся в кресле напротив нее. Он устало вздохнул и вытянулся во весь рост. Его длинные загорелые ноги, покрытые темными жесткими волосами, были почти не прикрыты коротким шелковым черным халатом.
Марни с трудом отпила горячий чай и уставилась на дымящуюся жидкость. Ей было больно смотреть на него. И так было всегда, даже когда они, казалось, были счастливы. Он был таким поразительно прекрасным, что при взгляде на него у нее всегда перехватывало горло.
– Как твой отец? – спросила его Марни.
Ей хотелось отвлечься от ненужных мыслей.
– Ему пришлось примириться с тем, что придется ходить с палочкой, – скорчил гримасу Гай.
Роберто, как и его сын, обладал непомерной гордостью. Когда после удара одна сторона тела не пришла в норму, он никак не желал ходить с палочкой.
– Теперь у него есть разные палки для разных целей, – сказал Гай. – Мне кажется, что тут не обошлось без тебя.
Он посмотрел на нее насмешливо и вопросительно.
Марии улыбнулась.
– Я просто как-то между прочим заметила ему, как прекрасно будет выглядеть мужчина с его внешностью и шармом, если у него будет красивая палка.
– Ты сыграла на его самолюбии.
– Нет, я подыграла его итальянскому характеру, – поправила его Марни. – Боже мой, вы, латинские типажи, придаете такое значение своей внешности! – пожаловалась она. – Мне кажется, что нет другой такой эгоистичной, наглой, надменной, гордой нации…
– Именно это когда-то привлекало тебя ко мне, – спокойно заметил Гай.
Она не обратила внимания на его замечание.
– Мне казалось, – продолжала Марни, – что, поскольку мне нужно быть в Беркшире на следующей неделе, я могла бы заехать к нему. Мне нужен приют на ночь и ужин, и тогда я смогу провести с ним целый вечер, ублажая его, прежде чем я отправлюсь по своим делам.
– Мы обязательно поедем в Оуклендс, – медленно пробормотал Гай, полуприкрыв глаза, – но тебе придется отменить все другие планы на Беркшир.
Марни переменила позу, ее охватила тревога.
– Что ты хочешь сказать? – резко спросила она.
Гай лениво зевнул.
– Ты великолепно понимаешь, о чем я думаю, – сказал он, поднимаясь, чтобы налить себе еще бренди. – Так как с сегодняшнего дня ты снова стала принадлежать мне, это означает, что ты больше не станешь заниматься работой, которая потребует твоего отъезда из дома.
– Я не брошу мою работу ради тебя, Гай, – резко сказала ему Марни.
– Ты сделаешь так, как я скажу, – ответил он ей так просто, как будто предмет спора был закрыт, и ему даже не следовало напрягать свой голос, чтобы сообщить ей такой пустяк. – Примирись с этим, Марни, как моему отцу пришлось примириться с палочкой. Ты снова стала моей. При таком положении вещей преданность мне должна иметь приоритет перед всеми твоими обещаниями, которые ты брала на себя до этого.
– Но не перед моей работой! – она возмущенно тряхнула головой. – Я никогда не оставлю – работу, и, черт бы тебя побрал, Гай, ты не сможешь меня заставить сделать это!
– Я смогу, – уверенно ответил он. – И я это сделаю.
Он насмешливо поднял вверх брови, ее это разъярило, и Марни вскочила на ноги.
– Н-но т-ты разрешал мне работать тогда, когда м-мы были вместе! – задыхаясь от злости, прокричала она. – Я…
– Это только одна из ошибок, которую я совершил в своей семейной жизни, – заявил Гай. – Но теперь я не стану повторять ее.
Марни попыталась взять себя в руки и восстановить спокойствие. Она не ожидала этого. Она много думала о разных трудностях своего положения, но ей даже в голову не приходило размышлять об этом.
– Но… моя работа – это моя жизнь! – наконец сказала она. – Ты это знаешь, ты не можешь…
– Я могу делать все, что мне заблагорассудится, – прервал он ее с тем же раздражающим спокойствием. – Я сделал огромную ошибку, Марии, когда я жил с тобой. Это было…
– То, что ты шлялся по бабам, – грубо прервала она его.
Ей было так горько.
Он не стал отрицать явного, но это признание ничего не изменило.
– Мне не следовало разрешать тебе делать все, что тебе хотелось, – продолжал он, не обращая внимания на ее возмущение. – Я не жаловался, когда ты разъезжала по стране, как какая цыганка. Я позволил тебе командовать, каких друзей я могу оставить себе, а с какими мне придется распрощаться. Я…
– Ты весьма своеобразно следовал мо командам. Вспомни, как ты расстался с этой шлюхой Антеей.
– Я позволил тебе, Марни, командовать мс жизнью до такой степени, что я начал терять себя как личность, – мрачно продолжил он.
– Ты потерял себя как личность? – раздраженно повторила она.
– А ты как считаешь, что произошло со мной после нашего брака?
– Я знаю, что произошло со мной. Я стала женщиной Гая Фрабосы! Глупенькая юная женушка-девочка, которая была настолько же наивна, насколько и слепа!
– В том-то все и дело, – капризно перебил ее Гай. – Марни, ты уже не ребенок, не забывай об этом! Я больше не стану относиться к тебе как ребенку! На этот раз ты будешь настоящей женой, женой на полный рабочий день! Той самой женой, какую желает для себя мужчина, если он честен по отношению к самому себе. Ему нужна старомодная, любящая дом женщина, которая может рожать ему детей! Вот что такое брак!
Она сильно побледнела. Гай даже не представлял, до какой степени он оскорбляет ее.
– Боже, как же я ненавижу тебя! – прошептала Марни.
Лицо ее побелело, ее охватила какая-то нервная дрожь.
– Какая восхитительная и страстная ненависть, – ответил он ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46