Это твоя подружка, Джей? Аппетитная, ничего не скажешь.
– Ты что, спятил? – едко рассмеялся Джей.
Очень интересно, почему этот тип спятил? Спятил, потому что назвал ее подружкой Джея? Или спятил, потому что назвал ее аппетитной? В любом случае, Джей – сукин сын.
Джуно в ярости металась по спальне. Ей безумно хотелось присоединиться к компании в гостиной и доказать – прежде всего, Джею, – что она на самом деле очень, очень аппетитная. Она такая аппетитная, что Джон хочет ее вернуть. Барфли ее обожает. И даже Финлэй сказал, что просто влюбился в нее в этом платье – великолепный Финлэй, который любит Лидию до безумия. Уж это наверняка доказательство того, что она аппетитная.
И если она пообщается с приятелями Джея, они смогут объяснить ему, что она очень аппетитная, – вон, пожалуйста, крепыш уже так считает. Джуно была готова переменить свое мнение о нем – несомненно, он человек преуспевающий, умный. Джей должен уважать такого человека и прислушиваться к его оценкам.
До нее доносились голоса, звонки мобильного телефона, мужской смех – самый сексуальный из всех звуков на свете, когда раздается в ответ на твои шутки, и самый оскорбительный, когда мишенью для шуток являешься ты.
Джуно хотелось выйти из своего убежища и отвоевать себе место под солнцем. Ей хотелось познакомиться со всеми, узнать, кто они такие, чем занимаются, особенно Тимон-супермен, который до смешного напоминал Джона Кеннеди младшего, коллекционирующего яхты, особняки и блондинок. Дормус с гнусавым голосом (он напугал Джуно больше, чем помойная крыса) – тоже, безусловно, фотограф. А вот мясистый крепыш с эссекским акцентом имел повадки махинатора и проныры, который и грязными делишками вряд ли гнушается. Все трое абсолютно не подходили друг другу, и Джуно умирала от желания понять, что их всех связывает с Джеем. Эти трое – словно фрагменты головоломки, которой является для нее жизнь Джея. Черт подери! Джуно потерла лоб тыльной стороной ладони. Она ненавидела Джея за то, что попала в такую зависимость от него, но ничего поделать с собой не могла. Ей хотелось только одного: быть рядом с ним, участвовать в его жизни. Ей невыносимо было оставаться в стороне.
В гостиной зазвонили два мобильных телефона одновременно. В ее практике люди звонили в пятницу вечером другим людям только для того, чтобы сообщить, в каком клубе/баре/ресторане они так классно веселятся, и пригласить присоединиться к ним.
Значит, в любой момент эти гости могут уйти. И Джей, может быть, никогда больше их не позовет. И его жизнь останется для нее такой же неразгаданной тайной, как и сейчас.
Джуно взглянула в зеркало. На ней было платье, «внушающее любовь», которое помог ей выбрать Финлэй. Она купила его для Джея, и несмотря на тяжелое разочарование, пережитое, когда выяснилось, что никакого свидания он не назначал, ей все-таки хотелось показаться ему в этом платье. В конце концов, на прошлой неделе он уже предостаточно видел ее в перуанском балахоне. Пусть теперь он будет ошеломлен. Она не сдастся без боя, отказавшись выполнить данное Финлэю обещание разжечь любовь в сердце Джея. Если Джей и не полюбит ее сразу, как только увидит в этом платье, то хоть поймет, какой аппетитной она может быть.
Но ей нужен предлог, чтобы выйти. Нужна уловка, которая позволит ей продемонстрировать, какая она обворожительная и вместе с тем недоступная, неотразимая и вместе с тем ускользающая, сексапильная и вместе с тем очень, очень разборчивая.
И тут ей пришло в голову: они ведь понятия не имеют, что она одна. А может быть, у нее в комнате гость. Чем это не законный повод надеть вечернее платье в пятницу вечером? Эврика! Просто, естественно и эффективно: это заставит Джея взглянуть на нее совсем другими глазами – возможно, сверкающими от дикой ревности глазами!
Не размышляя о возможности более серьезных последствий выбранной стратегии, Джуно вставила подходящую кассету в магнитофон, вытащила пару грязных бокалов из кучи грязной посуды, скопившейся у нее в комнате, бросила контрольный взгляд в зеркало и открыла дверь.
И тут весь ее план чуть не рухнул, потому что она уткнулась носом в кожаный пиджак крепыша, который в темном коридоре разговаривал сразу по двум мобильным телефонам.
Джуно быстро захлопнула за собой дверь, пока тот не успел заметить, что ее комната пуста. Одной рукой она сжимала ручку двери, другой – грязные бокалы и виновато улыбалась.
– Привет! – крепыш белозубо улыбнулся в ответ и возобновил телефонный разговор, не сводя порочных карих глаз с ее лица. – Нет, не могу дешевле пятидесяти. Пойми, это идет на вес золота. Ты живешь здесь? – он перевел взгляд на ее грудь. – Нет, Жустин. Двадцать я не хочу. Дюжина максимум. Прекрасное платье. Меня зовут Вилл.
– Спасибо, – ответила она оживленно и приветливо. – А меня Джуно. Вы заняты, простите, что помешала.
Приближаясь к гостиной, она услышала, как в кармане его пиджака зазвонил третий телефон.
Компьютер стоял в гостиной на столе и заряжался. Дормус зачарованно смотрел на Убо, а любимица Джуно, в свою очередь, бесстрастно изучала Дормуса. Между ними существовало несомненное внешнее сходство: крючковатый нос, выпученные глаза, срезанный подбородок. Супермен Тимон сидел на шелковом диване, согнувшись, как шахматист, обдумывающий ход, над кофейным столиком, и постукивал по нему пальцами. Джея в комнате не было. Джуно споткнулась на пороге, бокалы звякнули у нее в руке. Ее охватил внезапный ужас: господи, что она затеяла?
За спиной раздался отчетливый звонок четвертого мобильного телефона – на этот раз начальные аккорды Пятой симфонии Бетховена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152