Лишь когда он опустил руки, она слегка разжала
объятия и сползла пониже. Ее бледная шея оказалась возле его губ, словно сестра
сама подсказывала, что надо делать. Золт только того и ждал... Он вонзил зубы в
горло сестры.
Кошки подняли адский визг - но уже не хором, а вразнобой - и разбежались из
кухни кто куда.
Через минуту отчаянные вопли Золта и пугающе сладострастные вскрики сестры
замолкли. Лилли была мертва.
Бобби и Джулия даже не пытались вмешаться. Что толку лезть в жерло бушующего
торнадо: смерч не утихнет, а сам погибнешь. Фрэнк наблюдал эту сцену с
поразительным безучастием, которое не покидало его после возвращения домой.
Покончив с одной сестрой, Золт набросился на вторую. С ней он расправился еще
быстрее - та и не думала сопротивляться.
Едва маньяк выпустил изувеченное тело сестры, как Фрэнк наконец приступил к
выполнению замысла, который внушил ему Бобби. Он приблизился к брату и схватил
того за руку. В ту же секунду, как и рассчитывал Бобби, Фрэнк исчез, увлекая за
собой Золта, которому поневоле пришлось телепортироваться вместе с братом.
После шума и криков в кухне наступила пронзительная тишина.
Лоб Джулии покрылся испариной, ее мутило.
Она попыталась встать, отодвинула стул - в тишине деревянные ножки громко
проскребли по линолеуму.
- Не спеши. - Бобби подскочил к стулу, склонился над женой и, удерживая, взял
за здоровую руку. - Надо подождать. Сиди лучше здесь, от греха подальше.
Глухой перелив флейты.
Резкий порыв ветра.
- Бобби, они возвращаются, - всполошилась Джулия. - Бежим отсюда, пока не
поздно! Но Бобби опять удержал ее.
- Ты, главное, отвернись. Смотреть буду я. Мне нужно убедиться, что Фрэнк
ничего не перепутал. А тебе смотреть не стоит.
Вновь прозвучала несуразная мелодия, и налетевший ветер потревожил запах
крови покойной родительницы.
- Ты о чем? - не поняла Джулия.
- Закрой глаза.
Джулия, конечно же, не послушалась. Закрывать глаза перед лицом опасности -
не в ее характере.
Полларды вернулись. Трудно сказать, закинуло ли их на Фудзияму, оказались ли
они где-нибудь поближе, например у дока Фогарти, а может, вихрем пронеслись по
разным местам, только отсутствовали они недолго. По замыслу Бобби, который тот
объяснил Фрэнку в машине, именно эти лихорадочные метания с места на место и
помогут им победить Золта, и Фрэнк не подкачал. Поскольку перемещения сейчас
полностью зависели от его воли, а силы его раз от разу слабели, при
восстановлении возникала путаница, которая усугублялась после каждой
телепортации. Тела братьев срослись более диковинным образом, чем у сиамских
близнецов. Левая рука Фрэнка вросла в бок Золта - казалось, Фрэнк просунул руку
брата между ребер и копается во внутренностях. Правая нога Золта приросла к
левой ноге Фрэнка, теперь они вместе стояли на трех ногах.
Были и другие странности, но Бобби не успел хорошо разглядеть: братья опять
улетучились. Фрэнку следовало телепортироваться без передышки, чтобы Золт не
успел опомниться и взять дело в свои руки. Только бы Фрэнк не останавливался -
тогда тела братьев сплетутся в такой хитрый узел, что никакое восстановление не
поможет их разъединить.
Джулия все поняла. Она сидела смирно, положив поврежденную руку на колени, а
здоровой крепко вцепилась в Бобби. Видно, она и сама догадалась, что Фрэнк ради
них с Бобби жертвует собой, а им остается лишь одно - наблюдать его подвиг и
навсегда сохранить в памяти вместе с Томасом, Хэлом, Клинтом и Фелиной и своего
отважного спасителя.
Не это ли главный и священнейший долг родных и друзей - запечатлеть в душе
образ того, кто им дорог? И тогда со смертью он не уйдет из этого мира, он как
бы останется в нем и будет жить столько, сколько о нем будут помнить. Только
память способна победить бестолковое коловращение жизни и смерти на земле,
только благодаря памяти не расторгается связь между поколениями, а жизнь
обретает стройность и смысл.
Пение флейты, порыв ветра. Братья снова в кухне. Поспешные путешествия и
сумбурные восстановления сделали свое дело: Полларды окончательно слились в одно
существо, какое не приснится и в страшном сне. Из обоих тел слепилась чудовищная
неповоротливая туша ростом больше двух метров. У монстра была одна голова. На
Дакотов глядело кошмарное подобие лица. Карие глаза Фрэнка разбежались врозь,
между ними косой щелью раскрылся рот. Второй рот пересекал левую щеку. В кухне
раздались сразу два надсадных вопля. На груди монстра оказалось еще одно лицо -
безрогое, но с двумя глазными впадинами; из одной не мигая смотрел голубой, как
у Золта, глаз, другая скалилась острыми зубами.
Неуклюжая тварь пропала, но чуть погодя появилась вновь. Она превратилась в
огромный бесформенный ком плоти, местами темной, местами омерзительно розовой.
Ком ощетинился обломками костей, кое-где порос клочковатыми волосами, мраморные
прожилки вен пульсировали в разном ритме. Как видно, напоследок Фрэнк побывал не
то на знакомых задворках в Калькутте, не то на еще какой-нибудь свалке: груда
обросла множеством тараканов и даже крысами. В этой каше плоть людей, грызунов и
насекомых перемешалась так основательно, что Золт никогда не сумеет освободиться
и восстановить прежнее обличье. Кошмарная слипшаяся груда живой материи, уже
неспособной к жизни, тяжело рухнула на пол, дернулась и замерла.
Крысы и тараканы еще извивались и шевелились, пытаясь отодраться от мертвого
тела, но приросли они прочно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136