- Подкрался со
стороны миртовой изгороди и что-то вынюхивал.
Золт глянул в чернеющую за окнами ночь.
- Когда?
- Часа в четыре.
- Так что же вы меня не разбудили?
- Он появился ненадолго. Как всегда. Появится на одну-две минуты и исчезает.
Боится. - Ты его видела?
- Я знаю, что он приходил.
- И ты его не задержала?
- Задержишь его, как же, - раздраженным, но тем же сладострастным шепотком
прошелестела Лилли. - Но кошки на него так и бросились.
- Исцарапали?
- Не сильно. Слегка. Он убил Саманту.
- Кого?
- Саманту. Нашу киску.
Золт не знал ни одну кошку по имени. Он вообще их не различал: ходят стаей,
двигаются как по команде, даже мысли у них, кажется, общие.
- Он убил Саманту. Размозжил ей голову о каменный столб у ворот. - Лилли
наконец подняла глаза. Золту показалось, что они светлее, чем обычно, - цвета
голубоватого льда. - Я хочу, чтобы ты с ним разделался, Золт. Разделался так же,
как он разделался с нашей кошечкой. Пусть он нам и брат...
- После того что он сделал, он нам не брат! - прорычал Золт.
- Пришиби его, Золт. Так же, как он пришиб бедняжку Саманту. Раскрои ему
башку. Разбей череп, чтоб мозги потекли.
Золт слушал этот тихий голос как завороженный. Иногда - в такие вот минуты -
похотливые нотки в голосе сестры звучали особенно внятно. Он не просто ласкал
слух, он вползал в сознание, обволакивал мозг, точно дымка, точно туман.
- Бей его, терзай, круши. Переломай кости, выпусти кишки, вырви глаза. Он еще
пожалеет, что прибил Саманту.
Золт стряхнул оцепенение.
- Можешь не беспокоиться. Доберусь до него - убью. Но не из-за кошки. Из-за
матери. Забыла, как он с ней обошелся? Семь лет я не могу отомстить за мать, а
ты лезешь со своей кошкой.
Лилли осеклась, нахмурилась и отвернулась. Кошки отхлынули от лениво
раскинувшейся Вербены.
Растянувшись бок о бок с сестрой, Лилли слегка повернулась, приникла к ней
грудью и положила голову ей на грудь. Их обнаженные ноги сплелись. Вербена в
полузабытьи принялась ласково поглаживать шелковые волосы сестры.
И снова кошки облегли сестер, прильнув к каждой тепло"! складке их тел.
- Здесь был Фрэнк, - повторил Золт, обращаясь скорее к себе, чем к сестрам, и
руки его сжались в кулаки.
Ярость взметнулась в его душе, словно вихрь в далеком океане, грозящей
перерасти в неистовый ураган. Нет-нет, предаваться ярости нельзя, надо взять
себя в руки. Ярость расшевели темную страсть. Убийство Фрэнка угодно матери,
ведь Фрэнк предал родных, и смерть его - на благо семьи. Но, если Золт,
обуреваемый безоглядной ненавистью к брату, не сумеет его разыскать, он уже не в
силах будет противиться заветному желанию и опять убьет кого попало. И мать на
небесах вознегодует, на время отвернется от него, откажется признавать в нем
сына.
Устремив взгляд в потолок, в незримое небо, где в чертогах Господних
пребывает теперь мать, Золт пообещал:
- Я не поддамся искушение. Сдержусь. Непременно сдержусь.
Он покинул сестер с их кошками, вышел из дома и направился к миртовой
изгороди поискать у каменных опор ворот, где Фрэнк убил Саманту, следы брата.
Глава 19
Бобби и Джулия поужинали в кафе "Оззи" и перебрались в бар по соседству. Тут
играла музыка и пел Эдди-Дей, певец с гибким, бархатным голосом. Музыканты
наяривали современные мелодии, но попадались и вещицы пятидесятых - начала
шестидесятых. Это, конечно, не джаз биг-бенд, но ранний рок-н-ролл отдаленно
напоминал свинг. Бобби и Джулия вполне могли танцевать под такие мелодии, как
"Мечтательный влюбленный", румба, "Ла бамба", ча-ча-ча, не говоря уже о песнях в
стиле диско - в репертуаре Эдди Дея имелись и они. Так что супруги не скучали.
После посещения Сьело-Виста Джулия не упускала возможности потанцевать.
Разрядочка что надо; отдаешься музыке, следишь за ритмом, стараешься не сбиться.
А все остальное можно выбросить из головы Горе, угрызения совести как рукой
снимает. А уж как Бобби любит танцевать, особенно под свинг! Крутишься,
прыгаешь, меняешься местами с партнершей. Слушаешь музыку - и забываешь обо всех
невзгодах, танцуешь - и душа радуется. И заживают понемногу душевные раны.
Пока музыканты отдыхали, Бобби и Джулия за столиком на краю танцевальной
площадки пили пиво. Болтали обо всем, кроме Томаса, но разговор так Или иначе
возвращался к Мечте. К примеру, как обставить бунгало на побережье. Слишком
тратиться на мебель они не собирались, но перед двумя раритетами эпохи свинга
устоять не мели. Это горка в стиле арт деко из мрамора и бронзы работы Эмиля
Жака Рульмана и, конечно же, музыкальный автомат фирмы "Вурлицер".
- Модель 950, добавила Джулия. - Потрясная штука. На ней такие стеклянные
трубочки с водой, и в них пузырьки. А на передней панели - прыгающие газельки.
- Таких автоматов выпустили всего четыре тысячи. Все из-за Гитлера.
"Вурлицеру" пришлось переходить на военную продукцию. Кстати, пятисотая модель
тоже ничего. И семисотая.
- Да, ничего. Но с девятьсот пятидесятой не сравнить.
- По стоимости тоже.
- И ты станешь мелочиться, когда речь идет об идеале красоты?
- Это "Вурлицер-950" - идеал красоты? - удивился Бобби.
- Ну да. А что же еще?
- Мой идеал - это ты.
- Ты очень любезен. Но от "Вурлицера" я не отступлюсь.
- А я, по-твоему, как - идеал красоты? - подмигнул Бобби.
- Ты, по-моему, просто упрямец, который не позволяет мне купить
"Вурлицер-950". - Игра уже начала забавлять Джулию.
- Может, лучше возьмешь "Сибург"? Или "Паккард Плеймор"? Нет? Ладно, ну а
"Рокола"?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136