Нет сомнения, кукла выглядела прекрасно, несмотря на изрядно подмоченную одежду, это был редкий, безумно дорогой экземпляр – шедевр любой коллекции, но она мне… не нравилась. Меня не покидало ощущение, что невинное личико – всего лишь маска. Кукла будила во мне какие-то воспоминания, затаенный страх, давно забытый, но сейчас вдруг напомнивший о себе. И еще – чувство вины. Смешно, да? Но мне было совсем не до смеха. Что-то вроде неприятного предчувствия: ничего конкретного, но тело ни с того ни с сего покрылось гусиной кожей.
В зале царил полумрак – я забыла включить верхний свет – ноябрьское небо хмурилось. Наверное, из-за сумерек мне все время казалось, что кукла за мной подглядывает. Разумеется, это все плод моей фантазии, – убеждала я себя, но странное ощущение не проходило.
Чтобы отвлечься от глупых мыслей, я решила продолжить осмотр. Для начала прощупала тело куклы. Оно оказалось мягким, по моде того времени. Я задрала кружевной рукавчик, чтобы получше рассмотреть деревянную часть рук. Потом аккуратно расстегнула жемчужные пуговички на груди, просунула под одежду пальцы, слегка надавила. Так и есть – тело сшито из лайки. Среди коллекционеров этот материал особенно ценится. Конечно, кукла нуждается в реставрации. Краски поблекли, деревянные ручки и ножки будто ссадинами покрыты царапинами, волосы местами свалялись и сбились в колтуны. На кукольном личике еще не просохли капли дождя, и потому казалось, что кукла плачет.
Я осторожно стала высвобождать руку и вскрикнула от неожиданности, ощутив острую боль. «Ишь, какая недотрога!» – сердито подумала я, в недоумении глядя на капельку крови, выступившую на указательном пальце. Надо же, какая досада! Похоже, кукольный мастер забыл в теле коварной красавицы булавку, о которую я поранилась. Надеюсь, на старой железке не гнездятся какие-нибудь зловредные микробы.
Желание рассматривать куклу совершенно пропало. Держа палец во рту, чтобы остановить кровь, я хмуро уставилась в витрину. Меня посетила неожиданная мысль, которая мне не очень понравилась. Чья кукла? И как она попала к нам на крыльцо? Антон, конечно, вцепится в находку и ни за что на свете не захочет с ней расстаться. Мне это в плюс. Антон умеет быть благодарным, а значит, я временно могу не беспокоиться насчет того, что Чвокин уволит меня под горячую руку – в последнее время он все чаще начинал нытье по поводу трагического влияния финансового кризиса на объемы продаж. Но у такой дорогой вещи обязательно должен быть хозяин. Что, если он придет и потребует вернуть свою собственность? Антон озвереет и тогда достанется мне на орехи.
Я покосилась на куклу, раздумывая, не отнести ли ее туда, где я ее нашла, от греха подальше.
Дз-зынь! – звякнул колокольчик над входной дверью, и дверь тут же распахнулась так широко, что задела витрину. В ранних ноябрьских сумерках на пороге обозначилась высокая женская фигура. Кто-то вломился в магазин. В спешке я забыла запереть дверь. На секунду у меня мелькнула трусливая мыслишка, что явился настоящий хозяин куклы, смешанная с облегчением. Я все-таки отдавала себе отчет, что подобными раритетами не разбрасываются. И если хозяин обнаружился, лучше вернуть куклу до того, как Антон потеряет из-за нее голову.
Вытянув шею, я попыталась разглядеть вошедшую.
Долговязая девица оправдала мои самые худшие ожидания. Ее появление не вызвало у меня восторга. Сейчас объясню почему. То, что за последние годы барышни вокруг сделались выше на двадцать сантиметров, я еще принимаю. Мне, например, в последние три-четыре года при разговоре стоя с подрастающим поколением себе подобных приходится либо задирать голову, либо созерцать едва намечающиеся бюсты вместо глаз. Хотя пусть это волнует нынешних мужчин, меня это не касается. Моя девица – худосочная, вертлявая и нахальная, – походила на помесь матроса с кандальником: облезлая меховая куртка до пупа, драные джинсы на бедрах. Посередине – это обязательно! – голое пузо, слегка посиневшее от холода. Из кровоточащего пупка торчит висюлька в виде атакующей гадюки. Видать, девчонка обзавелась модной фишкой совсем недавно. На голове моей ранней посетительницы красовались дреды. Если кто не знает, что это такое, я объясню. Это когда волосы сваливают в колтуны-колбаски, а сверху заливают воском. Намертво. Этот воск ты можешь задумчиво отколупывать со своей головы пару недель за вечерними беседами. Избавиться от этой роскоши можно единственным способом: сбрить все на фиг. Что, кстати, тоже очень креативно.
Описывать лицо девчонки – неблагодарное занятие. То, как она выглядит на самом деле, должно быть, помнит только ее мама (если она у нее есть). Я бы свою дочь прибила за подобную живопись, а потом бы с горя повесилась. Вкратце это зрелище походило на боевую раскраску индейцев племени мумба-юмба в период активных боевых действий. На юной мордочке одновременно присутствовали все цвета радуги.
Девушка явно ошиблась дверью. Следовало выставить ее как можно быстрее, пока не явился Антон и не навтыкал мне по первое число за оставленную незапертой входную дверь. В то, что он примет девицу за раннюю клиентку, мне как-то не верилось.
– Девушка, мы закрыты! – бодро доложила я.
– А мне по фигу.
Хорошее начало разговора. Но я решила не сдаваться.
– Чем я могу вам помочь? – Вежливый тон давался мне с трудом.
– Не парься. Я так, посмотреть.
В подтверждение своих слов девчонка сделала круг по залу, нарочито лениво разглядывая витрины. Меня она будто не замечала, впрочем, бросила в самом начале один презрительный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11