Не спорю, это может быть интересно, и даже в самом худшем случае меня ждут всего лишь вечные муки, ад и погибель, и все же... все же я предпочитаю еще немного поболтаться на этом свете». Так и сказал. Ну что ты будешь делать? Естественно, она отказалась им заниматься. Когда я перезвонила ей, она сказала, что если пациент настроен таким образом, толку от лечения не будет все равно, и посоветовала обратиться к специалистам, практикующим классический юнговский психоанализ. Если медикаментозное лечение ему не подходит... то есть если он считает, что оно ему не подходит, то остается только одно! Она назвала несколько клиник, в том числе эту, и, разумеется, я сразу вспомнила о тебе. Правда, я не была уверена, что ты сама этим занимаешься. Ну, проводишь сеансы и тому подобное...
Рита терпеливо кивнула.
– А какой диагноз ему поставила твоя знакомая?
– Нервное истощение, панические атаки... – Ольга положила на стол рецепт. – И вот что прописала. Лично я ни слова не понимаю. У вас, медиков, такой почерк...
Рита глянула краем глаза. Седативные препараты, нейролептики... Ох, до чего же это некстати! Но отказать было невозможно. Ольга, задушевная подруга, сидела перед ней в кресле и с надеждой заглядывала в глаза.
– Где он живет?
– Сейчас дома. Ну, в квартире родителей на Ботанической.
– А вообще?
– Да толком не знаю. Мотается по чужим квартирам да по отелям... Последний год жил в какой-то студии в центре Амстердама вместе с таким же психопатом – не то фотографом, не то кинооператором.
Судя по всему, даже при своих деньгах он предпочитал вести полубогемный образ жизни, не обрастая недвижимостью и не впадая в зависимость от биржевых сводок.
– Он женат? – спросила Рита.
Ольга молча уставилась на нее. Рита скорчила гримасу.
– Нет. То есть был женат, но она сбежала с каким-то рок-музыкантом. А потом умерла. Покончила с собой.
– Она была русская?
– Нет, голландка.
– Твой брат любил ее? Как он перенес потерю?
– Без особых эмоций. Не думаю, что там была любовь.
– Зачем же они поженились?
– Да просто по глупости. Как большинство из нас.
– Сколько они прожили вместе? Я задаю эти вопросы тебе, – пояснила Рита, – чтобы не задавать их ему.
– Понятно. – Ольга поерзала в кресле. – Года два, если не ошибаюсь.
– Они ссорились?
– Понятия не имею. Он всегда был скрытным.
– Откуда же ты знаешь, что он не переживал из-за ее измены и последующего самоубийства?
– Ну... он никогда не говорил, что переживает.
– А вы много общались?
– Да нет, не особенно.
Рита еще раз взглянула на рецепт.
– Так он сразу заявил в категорической форме, что не станет ничего принимать?
– Да. Я купила эти дурацкие пилюли, целых три упаковки, но он посоветовал мне спустить их в унитаз. Сказал, что седативы и транквилизаторы гасят пламя жизни.
– Даже так?
Рита побарабанила пальцами по столу. Именитый писатель. Умен, талантлив. Понимает, что болен, но отказывается от лечения, рассматривая свою неврастению как своего рода расплату. Расплату за дар. За пламя жизни. Как говорил Курт Кобейн, «лучше гореть, чем угасать».
– О господи! – воскликнула она в раздражении. – Зачем ты подсовываешь мне таких несносных пациентов?
– Он мой брат, – сказала Ольга.
Рита тяжело вздохнула и открыла ежедневник.
– Принять его без записи я не могу, у нас с этим строго. Люди ожидают своей очереди месяцами. Но у меня есть окно... да, в понедельник, в 16.00, только предупреди, пожалуйста, чтобы не опаздывал.
Она специально просила Наташу не записывать никого на это время, собираясь в спокойной обстановке перечитать старые истории болезни и заняться другими делами, которые из-за возросшей в связи с увольнением одного из коллег нагрузки постоянно переносила со дня на день. Но, видно, не судьба.
Ольга растроганно чмокнула ее в щеку. На прощание они тепло обнялись, заверили друг друга в неизменной любви и дружбе, обменялись комплиментами по поводу прически-макияжа-костюмчика и расстались до понедельника. Рита пообещала позвонить после того, как составит собственное мнение о строптивом братце.
Для тридцатипятилетней матери семейства Ольга и правда выглядела весьма неплохо. Яркая, со вкусом одетая... особенно Риту порадовал маникюр. К сожалению, замужние женщины часто пренебрегают этой процедурой из-за бесконечных хлопот по хозяйству. Когда ежедневно моешь, чистишь и драишь, не говоря уж про сумки с продуктами, какой тут маникюр!
Она подошла к зеркалу и уставилась на свое отражение. Ладно, еще не все потеряно. Регулярные визиты к косметологу приносят кое-какие плоды. Волосы, пожалуй, стоит чуть-чуть осветлить. Избавиться от этого желтоватого оттенка. Сделать их более платиновыми, и пусть враг трепещет. «Родила бы, что ли», – сказала ей как-то мать. Отличная мысль! Только вот от кого? Воспользоваться услугами Международного банка спермы? А что, нынче это модно. М-да...
Вечером она налила себе чашечку чая, устроилась за компьютером и попыталась составить заочное представление о том, с кем ей предстояло познакомиться в ближайшее время. Может быть. Если парень не струсит, что вполне вероятно. Многие мужчины пасуют в кабинете психоаналитика, хотя в кресле руководителя или дома на диване чувствуют себя очень даже уверенно.
Ольга сказала: «Он публикуется под псевдонимом Грэм Мастерс».
«Мастерс? – машинально переспросила Рита, вспомнив почему-то Макгрегора Мастерса из ордена Золотой Зари. – Почему?»
«В Оксфорде у него был друг, Колин Мастерс. Он скончался от передозировки наркотиков».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11