Да и то неизвестно, сочинил бы он ее или нет, если бы не одна ма-
ленькая девочка, которую звали... Угадайте!.. Правильно, Алисой!
Да, именно Алиса потребовала во время лодочной прогулки от своего
знакомого, мистера Доджсона, чтобы он рассказал ей и ее сестрам интерес-
ную сказку. И чтобы в этой сказке было побольше веселой чепухи. И видно,
эта Алиса была такая девочка, которой очень трудно было отказать, потому
что мистер Доджсон, хотя и был профессором математики (честное слово!) и
к тому же в этот день уже сильно устал, - послушался. Он начал рассказы-
вать сказку о приключениях одной девочки, которую тоже почему-то звали
Алисой!
Надо отдать должное маленькой Алисе (я имею в виду живую Алису, пол-
ностью ее звали Алиса Плезенс Лиддел) - она хорошо знала, кого попросить
рассказать сказку!
Взрослые, особенно те, которые всегда ничего не понимают, считали
мистера Доджсона скучным человеком, сухим математиком, и, увы, даже сту-
денты не особенно любили его лекции.
Но маленькая Алиса - как и все те дети в Англии, которым посчастливи-
лось встретиться с мистером Чарльзом Лютвиджем Доджсоном (так его и зва-
ли, я этого не выдумал!), - прекрасно знала, что он вовсе не такой и все
это неправда!
Разве можно было считать скучным человека, который умел сделать из
носового платка мышь - и эта мышь бегала как живая! Человека, который из
простой бумаги складывал пистолет, - и пистолет этот стрелял почти не
хуже настоящего! Разве можно было считать скучным такого необыкновенного
выдумщика!
Он выдумывал не только сказки - он выдумывал головоломки, загадки,
игрушки, игры, да еще какие! В некоторые из них играют и до сих пор.
(Именно он придумал веселую игру, которая называется "Цепочка", или
"Как сделать из мухи слона"; кто умеет в нее играть, легко может превра-
тить НОЧЬ в ДЕНЬ или МОРЕ в ГОРУ. Вот так: МОРЕ - ГОРЕ - ГОРА. И все!
Можете играть, только не на уроках!).
Особенно он любил и умел играть... словами. Самые серьезные, самые
солидные, самые трудные слова по его приказу кувыркались, и ходили на
голове, и показывали фокусы, и превращались одно в другое - словом, бог
знает что выделывали!
И еще он умел переделывать старые, надоевшие стишки - переделывать
так, что они становились ужасно смешными. Это, как вы знаете, называется
пародиями.
И даже собственное имя (Чарльз Лютвидж, вы не забыли?) он переделывал
до тех пор, пока оно не превратилось в то самое имя, которое значится на
обложке сказки об Алисе и какого раньше не было ни у кого на свете:
ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ.
И все это - выдумки, игры, загадки, головоломки, сюрпризы, пародии и
фокусы, - все это есть в его сказке про девочку Алису.
Осталось добавить совсем немножко: как получилась русская книжка, ко-
торую вы сейчас читаете, и при чем тут я.
Как вы, наверное, догадались, книжка об Алисе - одна из самых моих
любимых книг. Я читал и перечитывал ее не раз и не два - целых двадцать
пять лет. Читал я ее по-английски: скажу по секрету, что ради нее-то я и
выучил английский язык. И чем больше я ее перечитывал, тем больше она
мне нравилась, но чем больше она мне нравилась, тем больше я убеждался в
том, что перевести ее на русский язык совершенно невозможно. А когда я
читал ее по-русски (в переводах, их было немало, от них-то и пошло наз-
вание "Алиса в Стране Чудес"), тогда я убеждался в этом еще больше! Не
то чтобы уж никак нельзя было заставить русские слова играть в те же иг-
ры и показывать те же фокусы, какие проделывали английские слова под
волшебным пером Кэрролла. Нет, фокусы с грехом пополам еще получались,
но что-то - может быть, самое главное - пропадало, и веселая, умная,
озорная, расчудесная сказка становилась малопонятной и - страшно сказать
- скучной.
И когда друзья говорили мне:
- Пора бы тебе перевести "Алису"! Неужели тебе этого не хочется?
- Очень хочется, - отвечал я, - только я успел убедиться, что, пожа-
луй, легче будет... перевезти Англию!
Да, я был уверен, что все знаю про "Алису", и уже подумывал - не за-
сесть ли мне за солидный ученый труд под названием "К вопросу о причинах
непереводимости на русский язык сказки Льюиса Кэрролла", как вдруг...
Как вдруг в один прекрасный день я прочитал письмо Льюиса Кэрролла теат-
ральному режиссеру, который решил поставить сказку про Алису на сцене.
Там говорилось:
"...Какой же я видел тебя, Алиса, в своем воображении? Какая ты? Лю-
бящая - это прежде всего: любящая и нежная; нежная, как лань, и любящая,
как собака (простите мне прозаическое сравнение, но я не знаю на земле
любви чище и совершенней); и еще - учтивая: вежливая и приветливая со
всеми, с великими и малыми, с могучими и смешными, с королями и червяка-
ми, словно ты сама - королевская дочь в шитом золотом наряде. И еще -
доверчивая, готовая поверить в самую невозможную небыль и принять се с
безграничным доверием мечтательницы; и, наконец, - любопытная, отчаянно
любопытная и жизнерадостная той жизнерадостностью, какая дается лишь в
детстве, когда весь мир нов и прекрасен и когда горе и грех - всего лишь
слова, пустые звуки, не означающие ничего!"
И не знаю почему, когда я прочитал это письмо, мне так захотелось,
чтобы и вы познакомились с этой прелестной девочкой, что я вдруг махнул
рукой на свой "научный труд" и на все свои умные рассуждения и решил
попробовать - только попробовать - рассказать о ней по-русски.
И вскоре я понял, что самое главное в книжке об Алисе - не загадки,
не фокусы, не головоломки, не игра слов и даже не блистательная игра
ума, а.
1 2 3 4 5