За деньги. И вы, повесив нос, приходите, излагаете задачу и задушенно спрашиваете «скока?» «Вообще, – говорит он, – много я не беру, один мой репортажный кадр стоит от пятидесяти баксов (а постановочный – от двухсот). Но. Но для тебя я сделаю бесплатно».
Вау! Вау! Он может во вторую пятницу апреля, с семнадцати тридцати до без четверти семь! Отчетливо понимая, что на двадцати его снимках вы экономите 400 баксов – минимум! – вы устраиваете вечеринку практически под него. Бог с ним, с заказчиком, – заказчиков у вас в жизни уже много было, а настоящий фотограф первый. Даже пиротехников приглашаете, чего уж там.
Вполне вероятно, что на первое мероприятие он не приходит… Ну, ладно, усугублять не будем, приходит – допустим, полседьмого и, наплевав на свои дела, остается до восьми. Интересно, что перед сценой его практически не видно – профессионал работает! Штука у него здоровенная, и не одна. «Никон» или «Кэнон»? – робко спрашиваете вы. Он делает неприятное лицо и отвечает: «Мамия». И снова исчезает в толпе. На душе у вас хорошо и спокойно.
В мае вы получите ваши 20 фотографий. На лицензионной дивидишке, каждый кадр не менее сорока мегабайт, качество для печати, а как же. «На плакат не растянешь, но хорошую карточку А3 сделать можно», – говорит он, отдавая диск. Вы несете его домой, сберегая чуть ли не в трусах, все время помня, что четыреста баксов и рука Мастера.
Компьютер ваш давится, переваривая настоящее искусство, но где-то через час все картинки сохранены на жестком диске и открыты. Что мы имеем в итоге?
Макросъемка: след от бокала на барной стойке. В лужице отражается спецэффект, который обошелся в… ну, не будем.
Эротика: неизвестная девушка сорока с лишним лет, задравшая ногу на три ступеньки, чтобы завязать шнурки.
Настоящее искусство: мощный мужской размыв кадра, в котором угадываетесь вы, в движении. Очень круто, что вы немного похожи на Мика Джаггера, – особенно если вы девочка.
Портрет: вид вашей ноздри снизу. Мало того что виден каждый волосок в глубине, так еще и полукружье носа геометрически соотносится с потолочной аркой так, что сердце замирает.
Шок: снимок в мужском туалете, некто писает, камера сзади – ничего не показывает, но на все намекает.
Заказчики (или спонсоры): компания пьяных уродов в сбившихся галстуках, из кадра отчетливо вылезает свиное рыло капитализма.
Снимок со звездой: эта дрянь почему-то получилась хорошо. Но без вас.
Гримерка: вы стираете с морды пот и грим, стоя на одной ноге, на вас только дырявые колготки и телогрейка. Где?! Когда?! Почему?! Не важно – объектив от слова «объективный», так все и было. Отныне и навсегда, Жирное Угробище, это ваше второе имя, сценическое. Поздравляю.
Рука Мастера: над беснующимся залом, снятым откуда-то сверху, сбоку видна Рука Мастера. В фокусе уверенные волосатые пальцы, держащие нечто фотографическое. Это философский кадр, символизирующий одиночество художника в толпе.
Публика: крупный план коктейля «Петушиный хвост» и размытый бармен позади.
Это десять кадров. Другие десять – то же самое, но в ч/б.
Что я могу сказать? Не расстраивайтесь. И прекратите валять дурака – для концерта наймите хорошего репортажника, за деньги, а портреты сделайте в студии.
А с вашим профессионалом не вздумайте ссориться, он не хотел ничего дурного, просто работал Для Души, а не за деньги. Через четыре года на его персональной выставке вы увидите одну из этих фотографий в масштабе метр на полтора. Скорее всего, ч/б. А какую? Конечно же, «гримерку». Она же такая живая…

Памятка юному сценаристу

Началось все с того, что в Интернете я прочитала:
...
«В Бомбее существует специальная курьерская служба по доставке домашних обедов. То есть жена готовит обед, все складывает в контейнеры, потом приезжает специально обученный человек и через пару-тройку часов еще горячая еда на столе ее мужа на работе.
Доставка осуществляется по системе кодов на крышках контейнеров, никаких адресов, телефонов и фамилий».
А я только из спортзала пришла. У меня там мозг отдыхает очень, а потом начинает работать с усиленной скоростью, но немножко плохо. Поэтому я села и написала:
...
«Завязка. Жена надоела ему хуже горькой редьки – совершенно предсказуемая, вплоть до количества карри в курице. Но однажды он открывает контейнер с обедом, а там… Будто другой человек готовил, более утонченный, жизнерадостный и юный. И так несколько дней. Оказывается, перепутали коды эти самые. И он решает найти ту женщину, просто посмотреть. И находит такое….»
А потом еще:
...
«Сценарий для Болливуда. И вот он узнает адрес “незнакомки” – но что это?! – это все-таки адрес его жены. Путем мучительного умственного усилия он догадывается, что его жена готовит два обеда и отправляет второй кому-то. Любовнику? Он опять шантажирует курьера и получает адрес студенческого кампуса. Дверь открывает юноша лет 18-ти, весь в голом торсе и капельках воды после душа. Юный любовник! Муж немедленно убивает его из ружья. И тут входит его жена – курьер рассказал ей все. С криком “сынок!” она бросается к телу юноши.
Да, это ее сын, плод добрачного изнасилования. Она оставила его в приюте и через 18 лет нашла, и готовила ему обеды, вкладывая в них всю материнскую любовь.
В глазах мужчины темнеет: он вспоминает ужасный эпизод своей юности, когда изнасиловал незнакомку. Этот груз лежал на его совести 19 лет, а теперь он убил собственного сына.
Все убивают себя из ружья».
«Сценарий для Голливуда. Наставив на юношу ружье, он спрашивает:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8