Зато там работал кондиционер, и покидать прохладные залы не хотелось, к тому же мы были единственными посетителями.
Как мы ни растягивали удовольствие, но все равно вышли на улицу, когда до обеда было еще далеко.
– Погуляем, – предложил Леня.
Ладно, пусть будет «Леня»…
Мы шли по аллее, идущей параллельно центральной улице с одной стороны и набережной – с другой. Оттуда долетал шум и гомон, а здесь было тихо и малолюдно. Мы медленно брели по выложенному плиткой тротуару, стараясь попадать в тень высоких голубых елей.
– Хочу мороженого, – протянула я. – Да нельзя, горло болит.
– В такую-то жару?
– В медпункте сказали – акклиматизация.
– Мне тоже нельзя, – сообщил Леня. – Из-за работы.
– А что у тебя за работа?
– В музыкальном театре, – с достоинством пояснил он. – Я в опере пою.
– Что? – я даже остановилась от неожиданности. – Ты серьезно? Ничего себе! Первый раз с живым оперным певцом общаюсь!
– Раньше только с неживыми? – съязвил Леня.
Надо же, у нас и чувство юмора имеется!
– А почему мороженое нельзя?
– Для связок вредно. Холодное, острое, соленое…
– И что, ты все это не ешь?
– Ну, ем, конечно, – пожал плечами он. – Мороженое тоже могу съесть раз или два за лето. Только если я сейчас его куплю, тебе будет завидно…
– Да ничего, – я удивилась, как по-детски прозвучала эта фраза. – Как-нибудь переживу. Раз нельзя мороженое, съем себе что-нибудь другое.
Аллея кончилась, мы свернули на набережную и сразу попали в пеструю толпу. Вот уж здесь местных жителей точно не встретишь!
Леня все-таки купил мороженое, а я, окончательно махнув рукой на правильное питание, хот-дог. Он спокойно стоял рядом, и я, помедлив секунду, полезла за своим кошельком.
Мы с трудом нашли место на лавочке под развесистыми приморскими соснами. Со всех сторон наперебой раздавались предложения погадать, нарисовать портрет, сфотографировать…
– Если сейчас не поедем, ты на обед опоздаешь, – заметила я, взглянув на часы. – Во сколько там у вас первая смена?
– А, поем в номере, – махнул рукой Леня.
Я удивилась, но не стала уточнять, что именно он там собирается есть.
Днем на набережной как-то совсем неинтересно – слишком шумно, многолюдно и жарко. Нет, вечером, конечно, тоже многолюдно и шумно, но темнота скрывает мелкие огрехи, позволяя видеть только то, что хочется. Даже толпа не раздражает так, как днем, и чувствовать себя ее частью даже приятно…
– Ты купалась сегодня?
– Нет. когда? Мы же с самого утра на экскурсию собирались.
– Пойдем после обеда?
– Пойдем, – согласилась я и прислушалась к себе. Нет, почему-то ничего не екнуло…
Когда мы подошли к остановке, как раз подрулил старенький раздолбанный автобус и со скрипом открыл двери. Длиннющая очередь, в конец которой мы пристроились, колыхнулась и стала упихиваться внутрь. Мы вошли одними из последних и всю дорогу – почти сорок минут! – висели на дверях. Когда мы миновали пафосную стеллу, на которой красовалась надпись «Город-курорт Геленджик», парень, болтавшийся на поручне рядом с нами, начал ругаться:
– Да какой это на фиг курорт, с такими автобусами? Надо им это слово вообще убрать отовсюду! Давайте? – неожиданно обратился он к Лене.
– Да я… Э… – опешил тот.
– Угу, обязательно, – мрачно заверила я. – Сегодня ночью и займемся!
Наш дом отдыха располагался на конечной остановке, и заключительную часть пути мы проделали даже с некоторым комфортом.
Когда мы подходили к корпусу, народ, оккупировавший скамейки у входа, только что не напрожигал в нас дырок любопытными взглядами. И чего таращатся? Средняя школа, честное слово. Который раз уже убеждаюсь, что с возрастом люди не умнеют.
– Так я зайду? – уточнил Леня у лифта.
Я кивнула:
– Четыреста двадцать восьмой номер.

Ровно в три в дверь постучали. Леня стоял на пороге, на нем были шорты, майка и шлепанцы, а в руках держал пакет.
– Идем?
Я кивнула. Хорошо, что уже успела собраться, а то где бы он ждал, пока я переоденусь? В номере? Исключено. Подпирал стенку снаружи? Ненамного лучше…
Мы пришли на пляж дома отдыха, но Леня почему-то не остановился.
– А мы вообще куда? – притормозила я.
– Давай на дикий пляж? – предложил он.
– А чем тебе здесь не нравится?
– Понимаешь… – замялся Леня. – Я плаваю не очень хорошо. В детстве как-то раз чуть не утонул и теперь купаюсь только там, где дно есть. А на обычном пляже дети у берега и вообще народу много….
– Ну пошли, – пожала плечами я.
Мы повернули за мыс, и пляж вместе с домом отдыха скрылись из виду.
Вместе с цивилизацией кончилась и нормальная дорога – идти теперь приходилось по камням, выступающим из воды. Шлепки скользили, и я уцепилась за протянутую Леней руку. Солнце пекло вовсю, кепка сползала на лицо, и я уже пятьсот раз пожалела, что согласилась идти на этот дурацкий дикий пляж в самую жару. На нормальном и тент есть, и лежаки, и раскидистые деревья, если охота поближе к природе…
– Помнишь, как Миронов в «Бриллиантовой руке»: «Эй, люди, помогите!»… – отчего-то развеселился Леня.
Я поморщилась и коротко ответила:
– Помню.
– А потом: «Иди-иди отсюда, мальчик…»
– Помню!
Я еле сдержалась, чтобы не закричать. Господи, какой дурак…
Навстречу нам попались две девушки топлесс. Леня отвел взгляд и шарахнулся в сторону. Я потеряла равновесие и едва не свалилась прямо на острые камни.
1 2 3 4 5 6 7 8