Ты уверен, что именно господин Гросс?..
– Как в том, что сейчас день и что ты меня любишь… И я как раз собирался в полицию, чтобы сообщить, что…
– Полчаса тому назад?..
– Даже немножко позже. Ну да, я даже успел посмотреть на часы… Было, э-э-э… (он вытащил часы и прикинул в уме) сейчас тридцать семь минут двенадцатого, а увидел я его за этим делом, э-э-э, в шестнадцать минут двенадцатого. Двадцать одну минуту тому назад.
– И ты уверен, что это действительно он?
– Ты ведь знаешь, какое у меня зрение?
Зрение у Онли было отличное.
– И ты сейчас собираешься?..
– Я сообщу полиции, и его упрячут куда надо, а мне по закону – премия: тысяча кентавров. Тысяча этих, сто восемьдесят твоих…
– Пойдем! – Энн с силой дернула его за рукав.
– Сначала в полицию, – сказал Онли.
– Успеешь! Пошли домой! Успеешь в полицию!
Она поволокла его, упирающегося и недоумевающего.
– Неужели ты забыл, что он спас тебе жизнь? – спросила она после некоторого молчания.
– Это госпожа Гросс спасла. А он сначала не хотел меня везти. Он хотел выгнать меня из машины.
– А потом?
– Потом согласился.
– А кто тебя перевязал?
– Это не имеет никакого значения, – сказал Онли. – Раз человек враг моей страны, раз он подает сигналы вражеским летчикам…
– Умоляю тебя, Онли, скажи, что ты ошибся, что ты не уверен, что это был именно он!
– Ты ведь знаешь, какое у меня зрение.
Конечно, Энн знала, что зрение у него отличное. Но за эти несколько минут она с отчаянием убедилась, что не знала других его свойств.
Она втащила Онли в его домик (Онли еще успел возмутиться, что дверь не заперта – беспорядок!) и распахнула перед ним дверь в гостиную.
Прямо перед ними на еще не оплаченном «стильном» диване полулежал, опираясь на поставленные торчком подушки, прикрытый по самый подбородок простыней профессор Эммануил Гросс, бледный, важный, с закрытыми глазами. От обильной потери крови он сильно ослабел и то и дело впадал в бессознательное состояние. Голова его по самый нос была обмотана бинтами, через которые на темени проступало темно-алое пятно.
У дивана молча стояли Полина Гросс, Прауд и Дора. Джерри и Рози, державшая за ручонку маленького Мата, сидели на стульях, свесив тоненькие ноги в заштопанных чулках и стареньких латаных-перелатанных ботинках.
– Милый мой господин Наудус! – кинулась было к нему профессорша и в голос разрыдалась.
– Одну минуточку, госпожа Полли! – остановила ее Энн, и обратилась к Наудусу: – Повтори, когда и где ты видел в последний раз господина Гросса.
– Энн! – взмолился Онли, сбитый с толку и перепуганный тем, что он увидел здесь.
– Повтори! – приказала ему Энн звенящим голосом.
– Энн! – простонал Онли и сделал несколько шагов к невесте, но она остановила его, предостерегающе подняв перед собой дрожащую руку.
– Онли Наудус не хочет повторить то, что он сказал мне только что о господине Гроссе и что он хотел сообщить в полицию, если бы мне не удалось увести его от самого полицейского участка. Тогда я скажу.
– Энн! – заплакал Онли, ломая руки.
– Онли Наудус, мой бывший жених…
– Энн! – разрыдался Онли. – Что ты говоришь, Энн!..
– Онли Наудус, мой бывший жених, заявил мне несколько минут тому назад, что господин Гросс, так жестоко пострадавший, спасая жизнь его племянников, – полигонский шпион…
Всех словно током ударило.
– И Наудус будто бы сам видел, как господин Гросс меньше получаса тому назад подавал сигналы полигонским летчикам… Повторите, господин Наудус, покажите, как он махал платком полигонским летчикам… Не хотите? Хорошо, я сама покажу. Он вот так махал… Прауд и Дора, скажите, сколько прошло времени с тех пор, как вы нам помогли внести господина Гросса в этот дом?
– Уж больше часа, Энн.
– Вы слышите, господин Наудус, больше часа! Настаиваете ли вы и сейчас, что видели, как господин Эммануил Гросс, спасший вас и ваших племянников, меньше получаса тому назад подавал сигналы вражеским летчикам?
– Может быть, я ошибся… – промямлил Онли. – Может быть, это было час тому назад…
– А может быть, вы этого и вовсе не видели?
– Возможно, что я и вовсе не видел, Энн. Я был так возбужден…
– Мне вы клялись, что видели это и что это было меньше получаса тому назад.
– Я не клялся, Энн. Вот видишь, Энн, ты тоже ошибаешься. Но я тебя не обвиняю за это… Я не клялся. Я говорил только, что у меня хорошее зрение. У меня действительно хорошее зрение. Я тебе не врал, что у меня хорошее зрение… Вот видишь, я не клялся…
– Значит, мой бывший жених…
– Энн, дорогая, подумай, что ты говоришь!
– …собирался сознательно оклеветать человека, который спас его племянников…
– Я не знал, что он их спас!
– …и который, рискуя собственной жизнью и жизнью своей жены, спас его самого… Этого вы тоже не знали, господин Наудус?
– Зачем ты так ужасно шутишь, Энн? Почему это – «бывший жених?» Ведь мы с тобой завтра поженимся… ведь мы уже обо всем договорились…
– Не обо всем! – крикнула Энн, едва сдерживая слезы. – Мы не договорились еще, за какую цену ты согласишься продать свою невесту, если тебе вдруг понадобятся деньги, чтобы выкрутиться из очередной аферы. За него, – она мотнула головой в сторону профессора, – ты собирался выручить тысячу кентавров премии. За сколько ты при случае согласился бы загнать свою дорогую Энн? За пятьсот кентавров, за две тысячи?..
– Энн, ты ведь знаешь, я тебя так люблю… Я хотел обеспечить тебе богатую жизнь.
– И для этого растратил деньги вдовы и сирот своего брата?
Фрау Гросс в ужасе всплеснула руками.
– Я ненавижу всех иностранцев! – закричал тогда Онли, не зная куда девать глаза. – Они все платные враги Атавии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154