Скажу заранее, что эта предосторожность вскоре же помогла нам с честью выйти из очень трудного положения.
Дивизия лесными дорогами шла к Вязьме. Мы с Бронниковым решили проехать вперед и установить прямой контакт с группой генерала Ефремова. Ехали на лошадях, в санной упряжке. Дорога была занесена снегом, к тому же завалена брошенной вражеской техникой. Генерала Ефремова нашли в деревушке, расположенной километрах в 5-7 южнее Вязьмы. Он без предисловий, по карте, ввел меня в боевую обстановку. Завтра на рассвете три дивизии ударной группы атакуют противника в Вязьме.
- Ваша - тоже, - добавил он и указал на карте отведенную нам полосу.
Я доложил, что к утру дивизия не успеет занять исходное положение - она еще слишком далеко от Вязьмы. Единственное, чем можем мы помочь ударной группе, это сформировать батальон из наиболее подготовленных лыжников. Лыжники, пожалуй, успеют прибыть под Вязьму к началу атаки.
- Хорошо! - согласился командарм и отпустил нас.
Мы погнали коней обратным путем. Торопились вернуться в дивизию еще и потому, что здесь, под Вязьмой, в глубине пробитого ударной группой коридора, обстановка быстро менялась. Слышался дальний рокот танковых двигателей, била фашистская артиллерия, снаряды, задевая верхушки деревьев, рвались у нас над головой. На подступах к селу Замытское стало спокойнее, стучали только пулеметы. Километрах в двух-трех от села мы встретили свой авангард - 131-й полк.
- Усильте походное охранение, - приказал я Докучаеву, и мы поехали дальше.
Встретив колонну главных сил, сразу же, на марше, приступили к формированию лыжного батальона. Мы с Бронниковым обсуждали кандидатуру его командира, подбирали командиров рот и взводов, когда где-то впереди застучали выстрелы немецких танковых пушек, ударили и пушки 131-го полка, Значит, танки вышли к дороге. Если это разведка, Докучаев и сам с ней управится. А если крупные силы? Приказываю: артиллерия - вперед! Стрелковым батальонам занять боевой порядок.
Из тыла прискакала к нам группа кавалеристов. Среди них капитан Бурнашев и какой-то незнакомый командир. Бурнашев передал мне донесение Витевского, а его спутник представился:
- Офицер связи штаба сорок третьей армии капитан Карев!
Он вручил мне пакет, в котором нахожу приказ. На основании боевого распоряжения штаба фронта 9-я гвардейская дивизия передается из 33-й армии в соседнюю, 43-ю. Приказ ее командующего генерал-лейтенанта К. Д. Голубева ставит перед нами новую боевую задачу. Дивизия должна немедленно повернуть обратно, выйти из прорыва к деревне Захарове и "уничтожить противника, прорвавшегося на правом фланге 43-й армии"27, то есть на ее стыке с 33-й армией.
Стало ясно, что фашистские войска перешли к решительным действиям с целью "подрубить" основание прорыва ударной группы 33-й армии и окружить ее. Донесение Витевского и короткий рассказ Бурнашева дополнили данные об обстановке. Наш стрелковый батальон, оставленный с оперативной группой под деревней Захарове, ведет тяжелый бой с танками и пехотой противника. Горловина прорыва сузилась до 3 - 4 километров. "Очень трудно, но держимся", заканчивал свое донесение Витевский.
Положение сложное. Впереди, у села Замытское, противник атакует 131-й полк, и Докучаев только что сообщил, что часть его подразделений окружена. Сзади, у деревни Захарове, примерно такая же обстановка. Медлить нельзя ни минуты. Всякое промедление, всякая нерешительность чреваты тем, что наша дивизия будет окружена здесь, в лесном районе, вдали и от ударной группы 33-й армии, и от 43-й армии.
Что делать? С одной стороны, я имею приказ генерала Ефремова вести дивизию к Вязьме, с другой - приказ генерала Голубева немедленно повернуть обратно, в район Захарове. Подобная ситуация на войне не редкость, и наши воинские уставы это учитывают. Устав требует выполнять тот приказ, который получен последним. Тем более если он санкционирован высшей инстанцией - в данном случае штабом Западного фронта.
День 2 февраля клонился к вечеру, начиналась пурга. Я послал связного офицера к Докучаеву с приказом выйти из боя и отходить вслед за главными силами дивизии. Связной должен был объяснить ему сложившуюся обстановку.
Форсированным маршем мы шли всю ночь. И чем ближе подходили к горловине коридора, тем сильнее гремела канонада. Я опасался, что группа Витевского (стрелковый батальон) не устоит под натиском вражеских танков и нам придется с боем пробиваться к главным силам 43-й армии.
Группа Витевского устояла. Атакованные фашистами с обеих сторон коридора и от деревни Захарове, и от деревни Москвино, - бойцы, командиры и политработники стояли насмерть, сражались по-гвардейски и продержались до подхода главных сил дивизии. Наш 40-й полк с марша вступил в бой и отбросил противника. Дивизия сосредоточилась в указанном ей районе и приступила к выполнению боевой задачи.
Последним вышел из прорыва 3-й батальон 131-го полка. Два других батальона оставались в окружении. Ночью из этих батальонов пробились к нам несколько бойцов и сержантов. Они рассказали подробности боя под Замытским. Он начался внезапно. Авангардный батальон старшего лейтенанта Юсупова только что миновал деревню Белый Камень, когда из-за поворота дороги показалась пехотная колонна. Это были гитлеровцы. Юсупов развернул своих бойцов в цепь - они первыми открыли огонь. У фашистов возникло замешательство, падали убитые и раненые. Однако из-за поворота выдвигались уже цепями новые подразделения гитлеровцев, они охватывали батальон и справа, и слева, а главное, в тылу батальона слышались дробь немецких автоматов и гулкие выстрелы танковых пушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140