Он сам хотел убедиться во всем, а заодно и покутить на пользующейся дурной славой улице Репербан. Уильямс захватил с собой записанные дома пленки с выступлениями ансамблей, которые он опекал, среди них был «Силвер битлз». Но когда он пришел к владельцу клуба Бруно Кошмидеру, чтобы прослушать эти записи, то оказалось, что пленки были пустыми.
Однако закаленный в предыдущих неудачах оптимизм ливерпудлийца [Ливерпудлиец - шутливое прозвище жителя Ливерпуля] произвел впечатление на Кошмидера, и вскоре он сам приехал в Англию, чтобы подобрать несколько ансамблей для выступления в своем клубе «Кайзеркеллер». Кошмидер приехал, конечно, не в Ливерпуль, а в Лондон, в бар «Ту Из», где в свое время нашли Томми Стила. Бар до сих пор пользовался репутацией источника неизвестных, а следовательно, дешевых талантов. В силу счастливого стечения обстоятельств там в это же время оказался и Уильямc, который искал работу для другого своего ливерпульского ансамбля «Derry and the Seniors». Кошмидер немедленно заключил контракт с этой группой и они в течение недели выступали на сцене «Кайзеркеллера».
Как и «Royal Caribbeans», они были ошеломлены тем, что увидели в этом районе Гамбурга, славящемся своими увеселительными заведениями и публичными домами, и тоже писали домой восторженные письма, приглашая других музыкантов присоединиться к ним. Кошмидеру нравилась игра ансамбля - это был высококачественный англосаксонский рок, который немцам никогда не удавалось копировать, и ансамбль стал очень популярным в среде посетителей «Каизеркеллера». Количество посетителей клуба значительно возросло, и вскоре Кошмидер попросил Уильямса прислать ему другой ансамбль.
Уильямс принялся подыскивать ансамбль. «Rory Storm and the Hurricanes» были заняты. Он предложил эту работу «Gerry and the Pacemakers», но они отказались. Очутившись в безвыходном положении, Уильямс сделал предложение «Силвер битлз», несмотря на то что у них снова не было ударника. Однако на этот раз проблему с ударником решили быстро. Пол позвонил Питу Бесту и пригласил его присоединиться к ансамблю. Ответ Пита - молчаливого, болезненно-застенчивого юноши, только что закончившего школу, - был заранее предопределен. Он сразу согласился на это предложение.
Но оставался еще Джим Маккартни. Пол был полон энтузиазма, но, как вспоминает Майкл, «папу трудно было убедить, так как он действительно хотел, чтобы Пол поступил в педагогический колледж, и если бы мама была жива, то это стало бы началом конца «Битлз». Однако с помощью Аллана Уильямса его все-таки удалось убедить». Позднее Джим говорил, что Полу уже исполнилось восемнадцать и он мало что мог предпринять, чтобы удержать его от этой поездки. 14 августа 1960 года «Битлз», как представители зарождавшегося в Ливерпуле самого доходного малого бизнеса, находились на пути в Германию, где их ждало признание.
3
«Семья». Это слово часто употреблялось «Битлз» и их окружением. Оно постоянно, зачастую бессознательно мелькало в их разговорах, да и сейчас продолжает присутствовать. Как понятие это слово означает «семью «Битлз», в которую люди или входили, или нет.
Пол Маккартни, чья юность была трагически омрачена смертью матери, очень привержен этому понятию. Он постоянно вспоминает детство и атмосферу надежности семьи, и эти воспоминания играют определяющую роль в его настоящей жизни. В то яркое десятилетие его жизни, когда он вышел из-под родительской опеки, но еще не завел собственную семью и не стал отцом, семьей Маккартни были «Битлз», и особенно Джон Леннон. Их дружба стала еще сильней перед лицом пугающего и греховного Гамбурга.
Из Ньюхейвена «Битлз» переправились на пароме в Хук-ван-Холланд, а дальше на потрепанном зеленом фургоне «Остин», принадлежащем Аллану Уильямсу, отправились в Гамбург, куда и прибыли 17 августа 1960 года. По дороге они исключили из своего названия слово «силвер», и уже в этот же вечер как «Битлз» выступали на маленькой сцене гамбургского клуба «Индра». Все участники ансамбля выглядели усталыми, голодными и напуганными - ведь они совсем еще были юнцами, впервые уехали по-настоящему далеко от дома, впервые вообще были за границей. Пятеро мальчишек из Ливерпуля, не знавших ни слова по-немецки, были встречены публикой довольно прохладно.
Условия проживания оказались ужасными, в их распоряжении была комната, в которой стояли две кровати и софа, и два маленьких грязных закутка размером 8x6 футов (2,5x1,8 м). Эти помещения находились в задней части порнографического кинотеатра «Бемби», которым владел Кошмидер. Умываться приходилось в туалете кинотеатра. Иногда постоянные посетители кинотеатра предпочитали справлять нужду в том помещении, где спали «Битлз». Кабальный контракт, который они подписали, предусматривал, что они будут выступать семь дней в неделю, получая при этом по тридцать марок каждый.
Клуб «Индра» располагался в тесном, старом и грязном помещении, недавно превращенном в стриптиз-клуб. Посетители, в основном пьяницы и проститутки, были равнодушны к музыке, и «Битлз» не удавалось поднять их настроение. Имевшие уже достаточный опыт небольших выступлений в провинциальных танцзалах перед толпой подростков, они совершенно не были подготовлены к выступлениям перед уставшими от жизни обитателями квартала, где были сосредоточены публичные дома. Леннон вспоминал: «В Ливерпуле мы обычно давали часовые концерты и всегда играли одни и те же лучшие вещи. В Гамбурге мы были вынуждены играть в течение восьми часов, и надо было искать какой-то выход».
Однако найти выход было не так-то легко, а ситуация еще более осложнилась, когда Кошмидер перевел их выступать в более крупный клуб «Кайзеркеллер», так как спустя шесть недель он вынужден был закрыть клуб «Индра» из-за жалоб жителей соседних домов, возражавших против бит-клуба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98