Одной из причин употребления наркотиков является стремление раскрепоститься, ощутить себя, уйти от себя. Но все ощущения могли пойти насмарку из-за боязни потерять себя. Вам интересно наблюдать за происходящим, но в то же время вы не хотите потерять контроль над собой. И если Леннон не чувствовал страха, то Маккартни строго контролировал себя. По сравнению с Ленноном Пол довольно редко употреблял ЛСД и никогда не составлял Джону в этом компанию. Когда Джон предложил им сделать в черепах дырки путем трепанации черепа, Пол решительно отказался.
Вспоминая о том, как Леннон уничтожал себя, Маккартни рассказывал: «Он часто говорил вещи типа: «Если ты очутился на краю пропасти и думаешь, прыгнуть или нет, попробуй прыгнуть». Маккартни, который по-прежнему был способен видеть вещи в цвете и трех измерениях, ответил, что делать этого не станет. Он боялся, и это иногда тревожило его: «Я страдал, когда говорил «нет». Я думал: «Ну вот, опять. Посмотрите, какой я трусливый». Судя по экстравагантным стандартам, установленным Ленноном, Маккартни так и остался трусливым. Для Маккартни самоконтроль был всегда важнее, чем чудачества. Например, он бросил кокаин почти сразу после того, как попробовал. Направляясь в туалет, чтобы принять очередную порцию кокаина, он повторял про себя: «Немножко… самую малость…» За подъемом могла последовать депрессия, «поэтому я всегда помнил об этом».
Этот случай произошел в ночном клубе, и в ночном же клубе произошло другое роковое событие. В один из вечеров в то лето любви работа в студии закончилась рано, и Питер Браун с Маккартни отправились в поход по ночным клубам. Закончили они в «Bag of Nails», где играл Джордж Фейм со своим ансамблем «Blue Flames». К Брауну подошла поздороваться высокая блондинка, говорившая с американским акцентом. Браун представил ее Маккартни: «Пол, это Линда Истман».
Маккартни вспоминает: «Я заметил эту блондинку, когда она шла через зал, и сразу заинтересовался ею. А когда она подошла к нашему столику, я сказал какую-то глупость типа: «Привет, как поживаете? Позвольте мне увести вас отсюда».
«Это было забавно, - подтверждает Линда. - Звучит, конечно, глупо, но наши глаза встретились, и что-то с нами произошло».
Браун лаконично свидетельствует: «В этот вечер между ними определенно установились какие-то отношения - ушли они вместе».
Линда Истман неплохо разбиралась в рок-музыке. Она родилась в Нью-Йорке, в районе Скарсдейл, считавшемся нью-йоркским Уэйбриджем. Линда с гордостью подчеркивала, что ее семья «очень образованна. У отца и у брата блестящее образование, оба закончили юридический факультет Гарвардского университета». Линде было далеко до их успехов. В Ежегоднике скарсдейлской средней школы она описана как «соломенная блондинка, проявляющая интерес к мужчинам». А что еще? Мало что можно добавить к этому.
«Я была не очень хорошей ученицей», - соглашалась она.
Линда посещала колледж Сары Лоуренс, в котором три года училась Йоко Оно, однако Линда провела там гораздо меньше времени. «Единственное, что меня всегда интересовало, - это животные, рок-музыка и фотография, - к великому разочарованию моей семьи», - говорит она.
Впоследствии Леннон с помощью Аллана Клейна кое-что раскопал в биографии Линды. А в тот момент ее считали просто очередной блондинкой, сексуальным пилотом женской вспомогательной авиации из благополучной семьи, которую захватил рок-н-ролл, его волшебство и постоянное стремление принести себя в жертву истинным поклонникам. Рок-н-ролл сразу стал значить для Линды больше, чем просто танец на вращающемся столе, он стал неотъемлемой частью ее жизни. Она проявляла живой интерес к шоу-бизнесу.
Когда Линде исполнилось восемнадцать, ее мать умерла, а отец женился на другой. Она поехала в Денверский колледж, вышла замуж за студента-геолога Боба Си, родила дочь, которую назвали Хитер, потом бросила мужа и уехала в Таксон. Прожив год в Аризоне, Линда вернулась в Нью-Йорк и стала работать в ведущем американском социальном журнале «Город и деревня». Одно из приглашений, пришедших в журнал, было на встречу с «Роллинг стоунз». Линда взяла камеру и отправилась в путь на частной яхте, плававшей вокруг острова Статен.
Используя свои внешние данные и скромные способности фотографа, она занялась тем, что встречала рок-звезд, приезжавших в Нью-Йорк и довольно неплохо преуспела в этом деле. Среди ее друзей был Эрик Бердон из «Animals», которому нравилось разбивать куриные яйца на женщине, с которой он занимался любовью. Браун говорил: «Однажды Линда похвасталась, что ее воспитателями были Майк Блумфилд, Стивен Стиллз и Эл Купер». В тот вечер, когда она познакомилась с Маккартни, в ночной клуб ее привел Чаз Чандлер, который раньше играл в «Animals» и который открыл Джими Хендрикса.
Браун знал Линду по Нью-Йорку. «Она прислала мне папку со своими работами и спросила, не смогу ли я найти для нее работу в Лондоне», - вспоминает он. В папке была серия фотографий «Роллинг стоунз». Брауна особенно заинтересовала одна фотография, на которой был изображен Брайан Джонс - гитарист, который доставил много неприятностей ансамблю и вскоре умер.
«Я восхищался Брайаном, и когда увидел его фотографию 10x8, то взял ее, - говорит Браун. - Я отослал папку назад и сказал Линде: «Одной фотографии ты не досчитаешься», на что она ответила: «Фотографии Брайана». Она точно знала, что мне захочется взять ее, так что я задолжал ей одну фотографию».
Браун должен был отплатить ей за услугу. Пока Эпстайн лечился от наркотиков, Браун занимался выпуском альбома «Sgt Pepper». На обед в дом Эпстайна на Чапел-стрит была приглашена дюжина ведущих журналистов и, конечно, дюжина фотографов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98