Ведь если бы Керенский не зазнался до того, чтобы залезть в апартаменты Зимнего Дворца, то Дворец, конечно, остался бы нетронутым. Но, что было вчера и позавчера, до сих пор неизвестно. Наши большевики или, как я их называю, немцевики хвастаются, что дни 30-го и 31-го были для них очень благоприятны, и они уже покончили с Керенским.
Весьма неприятно известие, полученное от 12 армии, о том, что латышские части ушли по направлению к Петрограду; эти части совсем обольшевичены, и вместе с тем хорошо организованы и снабжены, внутри по своему дисциплинированы, не стесняются с нашими товарищами и могут дать Петроградским большевиикам серьезную помощь; ведь Россия для них враг и в ее горе они видят свое спасение.
В 70-й дивизии целый ряд происшествий, как будто бы она пытается догнать остальные части по числу произведенных безобразий; 279 полк, попавший в последнее время в руки группы молодых хулиганов-большевиков, отказался занимать боевой участок; 277 полк совершенно взбунтовался и заявил, что будет стоять только в Двинске и, если понадобится, то силой займет необходимый для него помещения; батальон 278 полка получил какое-то секретное распоряжение военно-революционного штаба и самовольно ушел в Режицу.
Пришел к заключению, что пора кончать комедию изображения из себя начальника и корпусного командира; позорно считаться начальником, а в действительности быть поваленным огородным чучелом, которого никто не боится, а скоро все начнут пинать. Если ближайшие дни не дадут каких либо положительных результатов по части улучшения, то я сложу с себя обязанности, выполнять который я не в состоянии. Пока еще теплится кое-какая надежда, буду нести эту муку, но если надежда погаснет, сейчас же уйду.
Приходили депутаты от батальона смерти 120-й дивизии; их никто не хочет сменить на занимаемом ими уже больше месяца боевом участке, они выбились из сил; больные не уходят в госпитали, а остаются на участке, чтобы помогать здоровым нести дневную службу и давать им отдых для более напряженной ночной службы. Участка они ни за что не бросят и готовы на нем умереть, но просят помощи у меня, как у старшего представителя командной власти. Редко приходилось чувствовать себя так гнусно, как чувствовал себя я, слушая это заявление представителей последних остатков умирающей русской армии, пришедших ко мне за помощью Я, тот, к которому они пришли, должен был нанести последний удар остаткам их веры, и заявить, что я уже не начальник, а бессильное чучело, и все что я могу для них сделать, это еще раз начать распластываться перед товарищами и пытаться их уговорить.
Братанье с немцами идет во всю; на фронте 19 корпуса исчезли всякие признаки войны и началась оживленная меновая торговля; дивизионный комиссар 120 дивизии рассказал, что сегодня утром по всему фронту дивизии разбросаны немцами письма-прокламации, в которых уговаривают наших товарищей отказаться от всякой смены и потребовать, чтобы в окопы была поставлена 15 кавалерийская дивизия. Немцы очевидно очень хорошо осведомлены и в наших настроениях и в нашей дислокации; требование касающееся 15 кав. дивизии очень ярко подтверждает тесную связь немецкого командования и наших большевиков, так как последним надо посадкой в окопы сделать для себя безопасной последнюю еще сохранившую порядок воинскую часть. Вообще смена частей на боевых участках стала каким-то кошмаром для нас, строевых начальников, продолжающих отвечать перед своей совестью за безопасность фронта. Сменяться и идти в резерв хотят все, а идти на боевые участки - никто не хочет и нахально об этом заявляет.
Пускаются в ход разные комиссары и особые уговариватели; получается что-то невероятно нелепое и, казалось, абсолютно невозможное в обиходе того, что по какому-то недоразумению продолжает называться армией.
За весь день не получили ни одной телеграммы и ни одного радио; очевидно, что в Петрограде и в тылу идет такая завируха, что всем не до посылки телеграмм. Судя по последним газетам, демократические организации, как собравшиеся в Пскове, так и оставшиеся в Петрограде, вступили с большевиками в какие-то компромиссные переговоры. Это очень плохо, так как показывает, что силой с большевиками не справились; а раз это так, то все поведение большевиков показывает, что, чувствуя свою силу, они ни на какие компромиссы не пойдут.
В Москве идет кровопролитная резня; особенно пострадало Алексеевское военное Училище и кадетские корпуса; злодеи не пощадили несчастных офицерских детей, у одной половины которых отцы уже легли за родину, а у другой - отцы и братья несут смертные муки, изображая начальство и офицеров в прогнившей и засмердившей орде, носившей в былые времена доблестное имя русской армии.
Когда подбираешь все последние сведения, то грезится, что на нас надвигается настоящая черная Пугачевщина, усугубленная всем ядом хулиганщины 20 века, а когда к ней присоединится неизбежный при общем развале голод, то на Руси получится ужас, которого, вероятно, еще не видала старушка-земля, ибо все ранее бывшее не было сдобрено так обильно усовершенствованными ядами и вытяжками современной цивилизации, придающими особую гнусность и свирепость всякому насилию, ныне чинимому.
Дикари, грубые язычники, гунны и средневековые ландскнехты, сподвижники Пугачева и Стеньки Разина, кровожадные садисты разных времен должны найти себе достойных и далеко превосходящих их последователей в лице тех хулиганских орд, что нависли над Poccией.
В Двинске назревает острый конфликт между большевистским армискомом и командующим армией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128