Сазонов на это возразил, что французский посланник должен сам обратить на это внимание царя и обещал устроить ему для этого аудиенцию. В этой аудиенции, имевшей место неделю спустя, царь не упомянул имени графа Витте, а Палеолог не рискнул заговорить о нем первый.
Нападки графа Витте были направлены главным образом против Англии, почему я и решил поднять брошенную перчатку и сделал это в своей речи в Английском клубе накануне Нового года. "Некоторые известные германофилы, сказал я, - обвиняют нас в том, что мы толкнули Россию в войну ради наших личных выгод, а теперь предоставляем ей одной нести весь ужас ее. Эти господа постоянно спрашивают нас: "Где ваш флот? Что делает ваша армия?". Я хочу рассказать им, - продолжал я, - что сделали британская армия и флот". Перечислив все услуги, оказанные ими союзным армиям, я указал на Германию, близкого друга наших обвинителей, как на свидетеля истины моего утверждения. Ибо германские поэты посвящали Англии свои гимны ненависти, а германские профессора изливали на Англию потоки своей ярости, и делали они это потому, что знали, что только Британская империя преграждает им путь к владычеству над всем миром, о чем мечтал "Vaterland"17.
Эта речь имела огромный успех. Она была опубликована в выдержках во всех русских газетах и послужила предметом обсуждения в длинных передовицах, приветствовавших меня за мужество, с которым я вскрыл гнойник, заставлявший Россию страдать. Царь, которого я видел несколько позже сказал мне, что он очень рад, что я был так откровенен.
Эта история имела еще продолжение. Несколько дней спустя меня посетил довольно известный журналист, который сообщил мне, что его прислал ко мне граф Витте, тогда болевший, чтобы узнать, была ли моя речь направлена против него. Я ответил, что на этот вопрос я не могу ответить, так как германофилов в Петрограде много. Каждый из них может задать мне тот же вопрос, и я не могу отвечать каждому в отдельности. Однако мой друг журналист не удовлетворился этим, заявив, что граф Витте настаивает на определенном ответе. Тогда я сказал: "Вы можете передать графу Витте от моего имени, что, когда я произносил свою речь, я имел в виду всех тех, кто говорит указанные в ней слова. Если ему угодно принять это на свой счет, это - его дело".
Глава XVI.
1914-1915
Вступление Турции в войну. - Закрытие проливов. - Россия просит санкции возможного присоединения Константинополя. - Мое свидание по этому вопросу с императором. - Переговоры с Болгарией. - Просьба к Сербии об уступках в Македонии. - Союзники и Сербия. - Политическое соглашение с Румынией
Почти немедленно вслед за открытием военных действий Сазонов стал пытаться обеспечить себе сотрудничество или благожелательный нейтралитет тех государств, которые в силу их географического положения и территориальных стремлений могли быть вовлечены в войну. Болгарии в случае победоносной войны, в результате которой Сербия получила бы выход к Адриатическому морю, были обещаны сербские области в Македонии; Румынии была предложена большая часть Трансильвании и северная половина Буковины; Италии были даны обещания насчет ирредентной Италии, а британскому правительству было предложено вести переговоры с Японией. Япония вступила в войну 22 августа, а Румыния выставила предлогом непринятия этого предложения тесную дружбу, долго связывавшую короля Карла и императора Франца-Иосифа. Только после смерти короля Карла, в октябре следующего года, начались нескончаемые переговоры в Бухаресте, и когда Румыния решила выступить, было уже слишком поздно.
Но наиболее важным вопросом для России, особенно после прохождения через проливы "Гебена" и "Бреслау", была позиция, которую примет Турция. В Константинополе начались переговоры с целью добиться нейтралитета ее. Но влияние Германии, усиленное престижем ее побед и присутствием в Константинополе двух ее военных кораблей, перевешивало влияние держав Согласия и, в конце концов, победило. В начале октября проливы были закрыты, а несколько недель спустя два турецких миноносца вошли в гавань Одессы и потопили русский броненосец. Закрытие проливов было для России парализующим ударом. Оставшись только с двумя портами - Владивостоком на Дальнем Востоке и замерзающим на зиму Архангельским портом на севере, - она окончательно была разобщена со своими союзниками на западе. Русскому обществу становилась очевидной необходимость свободного выхода в море, и взоры его обратились на Константинополь, как на самую выгодную добычу войны. Во главе движения была Москва, и царь в своем манифесте, выпущенном после отозвания союзных послов из Константинополя, говорил своему народу, что "непростительное вмешательство Турции подготовит почву для решения исторической задачи, завещанной нам нашими дедами на берегах Черного моря".
В это время Англия вела переговоры с Россией по поводу Персии. Не противясь ни постоянному присутствию русских войск в Азербайджане с целью поддержания порядка, ни их прохождению через Персию в случае нападения на последнюю со стороны Турции, Англия не желала, чтоб Россия нарушила нейтралитет Персии, как это сделала Германия по отношению к Бельгии. Британскому правительству в то же время приходилось считаться с новым положением вещей, созданным выступлением Турции, и с необходимостью удовлетворить, хотя бы частью, стремления и домогательства русского народа. Поэтому я в ноябре получил инструкции известить русское правительство, что, в случае нашей победы над Германией, судьба Константинополя и проливов будет решаться в соответствии с нуждами России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134