.. Верно, мы встречали целые села, покинутые жителями перед нашим приходом. Порой мы видели испуганные лица, взгляды исподлобья. Но жителей выгоняли из сел под угрозой расстрела сами бандеровцы. Они же запугивали крестьян мерзкими небылицами о партизанах. И, несмотря на это, предателям украинского народа далеко не всегда удавалось достичь цели.
В Невире, Привитувке и многих других селах во время рейда на Волынь движение нашей колонне преграждали своеобразные баррикады из поставленных поперек дороги столов со всяческим угощением. Столы тянулись и вдоль улиц, а празднично разодетые сельчане приглашали партизан откушать.
Разве мало принято мной на Волыни хлеба-соли из рук почерневших, будто продубленных временем, дедов?! Разве во время привалов не танцевали допоздна наши хлопцы с волынскими девчатами?! Проводники-добровольцы открывали перед нами тайны самых заповедных лесных дорог. Парубки и дядьки просили дать оружие, взять с собой... Нередко желали стать партизанами люди, уже убеленные сединами.
Никогда не забуду двух стариков. Они подошли ко мне, оба босые, в штанах из домотканого полотна и таких же длинных белых рубахах, подпоясанных веревочными поясками. У одного висел на груди Георгиевский крест на выцветшей ленте. Он выдвинулся чуть вперед, замер по стойке "смирно", поднес руку к ветхой шапчонке и громко отрапортовал:
- Ваше превосходительство! Русские солдаты Грищук Семен и Ворожицын Кузьма, находившиеся в длительном отпуску, явились для прохождения дальнейшей службы!
Я слез с коня, обнял славных стариков, объяснил, что хоть я и генерал, по вовсе не "превосходительство", и поблагодарил их за готовность послужить Родине. Деда Кузьму, слабоватого здоровьем, пришлось оставить дома, а другого участника первой мировой войны, деда Семена, взяли шубником в нашу хозяйственную роту.
Через несколько месяцев соединение пополнилось целыми отрядами-батальонами, состоящими из волынцев.
Да, нам нечего было особенно беспокоиться за судьбу взвода Михаила Тущенко. Далекому партизанскому гарнизону народ всегда обеспечит поддержку. А нужен взвод под Чарторийском, очень нужен не только в военных целях. Ведь население смотрит на наших партизан как на представителей Советской власти.
В тот зимний пасмурный день командир взвода и политрук проснулись, по обыкновению, рано и, закончив несложный утренний туалет, вышли на улицу.
Более молодой из них, смуглолицый кудрявый Тущенко, так и не успевший вернуться в родной колхоз с действительной службы, потянулся всем своим ладным мускулистым телом, вдохнул поглубже воздух и сказал:
- Хорошо... Тихо!
- Хорошо, да не очень, что кругом тихо! - отозвался худощавый сутуловатый Хромцов. - Давно на железке не гремели... И когда этот тол сбросят?
- Прояснится - вот и сбросят... Нелетная погода! Ну, пошли, что ли?
Тущенко и Хромцов побывали в отделениях, приняли рапорт начальника ночного караула, сделали вместе с бойцами зарядку, а потом все отправились в ту хату, где находились кухня и столовая.
После завтрака политрук вынул два свежих номера газеты "Радянська Україна", доставленные вчера вечером из батальона, прочел сводки Совинформбюро и побеседовал с партизанами о последних фронтовых событиях. Затем все разошлись по своим делам. Бойцов ждали занятия по тактической подготовке, политрук отправился в "гражданскую" часть деревни, чтобы почитать людям газету, а Тущенко ушел к себе. С девяти утра у него прием населения.
Возле крыльца уже толпились люди. В стороне стояло двое саней. Видно, приехали и дальние. Суровый ординарец комвзвода и политрука огромный полтавчанин Васюта, забежав вперед, попросил селян самим разобраться в очереди. Тущенко поздоровался, стряхнул с валенок снег.
- Ну, кто там первый? Заходите! - пригласил он.
Вместе с Михаилом вошла в комнату пожилая женщина из этой же деревни. Дело к партизанам было у нее самое простое, обыденное:
- Дай, сынок, конягу по дрова съездить... Нема чем топить!
- Свободны ли наши коняги? Сходи, хозяйка, на кухню, найди там старшину... Дядьку Андрея знаешь? Вот он - старшина... Скажи, пусть даст, если свободны кони... А кто рубить дрова будет?
- Да уж как-нибудь... С малыми!
- Тогда вот что! Если кони есть, пусть запрягут тебе к одиннадцати, когда партизаны ученье кончат. Выделим еще двух хлопцев в придачу. Да обожди, я напишу!..
Он быстро написал старшине записку и проводил до дверей повторяющую слова благодарности женщину.
Следующие просители вошли, когда Тущенко уже разделся и сел за стол. Это были краснощекая, закутанная в Платки девка и парень в кожухе. Выглядели они несколько растерянно. Командир взвода понял, зачем к нему пришли, но для проформы спросил:
- Что скажете, громадяне?
Те переглянулись. Парень быстро сглотнул слюну, а девица потупилась и ответила низким глуховатым голосом, почти басом:
- Ожените нас!
- Желаем вступить в законный брак! - заявил парень.
- Хорошее дело! - кивнул Тущенко. - А почему в Чарторийск не поехали? Там же волостное управление.
- К подлюкам этим ехать?! Да чего ради! - даже возмутился жених.
- Мы хотим по закону, - грохнула невеста.
- Правильно, законной власти пока в Чарторийско нет... Сейчас вас оженю! - сказал Тущенко и, обращаясь к парню, спросил: - Любишь ее?
- А как же! У нас все по-хорошему.
- А ты, невеста? Обижать своего чоловика не будешь?
- Да что вы, товарищ начальник! У нас же любовь!
Командир взвода, узнав у вступающих в брак их фамилии, имена, возраст, местожительство, написал на листке трофейной бумаги:
СПРАВКА
Настоящая справка выдана жителям хутора Борки, Волынской
области, Украинской Советской Социалистической Республики, Малюженко
Степану Трофимовичу, 1924 года рождения, и Гончар Марии Григорьевне,
1925 года рождения, в том, что сего, 6 января 1944 года, они по любви
и согласию вступили в законный брак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132