Не успели партизаны пройти вперед несколько километров, как в небе появилось с десяток "юнкерсов". Обоз немедленно свернул к лесу. Но разве легко быстро, без суматохи втянуть под его зеленую защиту огромную колонну! Снова пришли на помощь опыт, боевая сноровка.
В лес входили не по просеке, сани за санями, вереницей, а сразу широким фронтом, по бездорожью, напрямик. Рубили и ломали тонкие стволы деревьев, подтаскивали возки руками, искали лазейки в, казалось бы, непроходимой чащобе. Вражеские летчики уже заметили партизан. Вот самолеты разворачиваются и пикируют к лесу. С надсадным воем летят вниз сброшенные "юнкерсами" фугаски.
Чуть поторопились фашистские летчики. Выдержки не хватило! Бомбы легли далеко за спинами партизан. Самолеты ушли на второй заход, а это дало время обозу полностью убраться с открытой местности.
Бомбежка укрывшейся в лесу колонны - дело явно бесперспективное. Немцы это знали. Теперь сбрасывать смертоносный груз они могли только наугад. Если же бомба случайно и упадет неподалеку от людей, деревья преградят путь осколкам. После второго захода "юнкерсы", повернув к югу, улетели. Один легко раненный партизан, одна убитая лошадь - вот и все потери батальона.
Избегая ненужного риска, отряд пробыл в лесу до наступления темноты. Партизаны отдохнули, подкрепили свои вилы запасами из сухого пайка, а к вечеру снова тронулись в путь. Утром они уже подходили к Олевску.
За время войны этот небольшой украинский городок не раз был ареной ожесточенных боев. Летом 1941 года советские войска доблестно обороняли здесь дальние подступы к Киеву. Нашим пришлось отойти. В городе начали бесчинствовать оккупанты, а затем и бандеровцы. Пресловутый атаман Бульба даже объявил Олевск своей столицей. Весной 1943 года партизанские отряды генерала Ковпака, двигаясь в сторону Карпат, вышибли отсюда фашистов вместе с их челядью и хорошо здесь отдохнули. А вот недавно Олевск был окончательно освобожден войсками 1-го Украинского фронта и уже стал его ближним тылом.
Последнее сражение за Олевск было особенно яростным. Об этом свидетельствовали обгоревшие остовы тяжелых немецких танков, разбитые орудия, развороченные блиндажи. Партизаны с восторгом рассматривали следы мастерской работы наших артиллеристов и авиаторов. Огромное впечатление на лесных солдат произвели встреченные у железнодорожного переезда советские танки, знаменитые "тридцатьчетверки", о которых все много слышали.
Дальше станции идти не пришлось. В городе свирепствовал сыпной тиф. Армейские медики успели сделать немало, чтобы укротить эпидемию, но размещаться в Опевске было еще опасно. От железнодорожного коменданта Лысенко позвонил коменданту города.
Взяв телефонную трубку, Федор Ильич усмехнулся. Тридцать месяцев не держал он в руках эту штуку! По телефону последовало распоряжение разместить партизан лагерем в роще за станцией, а самому командиру батальона прибыть в комендатуру.
Вечером Ф. И. Лысенко записал в свой походный дневник:
"19 я н в а р я. Приняли меня хорошо. У соответствующих начальников уже есть приказ о выделении нам всего необходимого. Для раненых затребуют специальный санитарный поезд. Обратно с батальоном пойдет группа венгров и поляков, которых затем надо будет перебросить дальше.
Наш лагерь у станции оборудовали на славу. Сделали несколько больших шалашей-балаганов, натянули полученные у коменданта палатки. Конечно, людям хочется побывать в городе, но там сыпняк. Примем все меры, чтобы не завезти эту хворобу в наш партизанский край. Надо уберечь от нее и всех раненых, всех "пассажиров", доставленных на Большую землю. Никого в город не пускаем. Криницкий, Скрынник, Онопрейчик и другие политработники разъясняют народу, в чем дело.
Послал донесение Федорову и Дружинину".
Вот еще несколько записей из дневника командира 7-го батальона, относящихся к пребыванию в Олевске:
"20 я н в а р я. Получена ответная радиограмма от Алексея Федоровича и комиссара. Поздравляют с успешным выполнением первой части операции, желают выздоровления раненым, беспокоятся относительно взрывчатки и оружия.
Беспокоиться им нечего. Завтра начнем получать. Этим делом займется наш начальник боепитания Геннадий Киселев.
21 я н в а р я. Получили две 76-миллиметровые пушки и две 45-миллиметровые, получены минометы, автоматы, снайперские винтовки. Завтра будем грузить снаряды, мины, патроны и три тонны тола. Киселев сияет от радости, но ему все мало, он готов опустошить все склады! Один только тол - огромная поддержка для соединения. Ведь по килограмму, по шажке командиры друг у друга выпрашивали!
Полученное вооружение радует всех партизан. Особенно нравятся новые автоматы и винтовки с оптическим прицелом.
23 я н в а р я. Познакомился с венграми и поляками, которые пойдут с нами. Венгры - это большей частью военные, добровольно перешедшие к нам от фашистов. Есть в группе поляки и венгры из политэмигрантов. Все они настоящие патриоты, все жаждут поскорее попасть на родину, чтобы вести там партизанскую и подпольную борьбу с нашим общим врагом.
Сдали раненых. Трудным было прощание, многие плакали. Партизаны, возвращающиеся в немецкий тыл, нагрузили отъезжающих письмами, поручениями разыскать родственников и т. п. Я написал в Киев и в Москву. Так до сих пор и не знаю, где жена и дочь. Последний раз виделся с ними во время бомбежки Луцка.
24 я н в а р я. Провел совещание командиров и политработников, посвященное обратному маршу.
Кое-кто из наших людей все же прорывался в город, да и по делам многим приходилось бывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132