Советское правительство высоко оценило подвиг авиаторов. Семнадцати из них было присвоено звание Героя Советского Союза, полк награжден орденом Красного Знамени, а Г. П. Кравченко стал дважды Героем Советского Союза. В ноябре 1939 года ему одновременно вручили две Золотые Звезды.
В годы Великой Отечественной войны генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко командовал авиационной дивизией, защищавшей небо Ленинграда от фашистских стервятников. Дивизия принимала активное участие в обеспечении прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года. 23 февраля 1943 года Григорий Пантелеевич погиб в воздушном бою. Он подбил несколько самолетов противника, но и его самолет был подожжен. Когда летчик оставил свою горящую машину, парашют не раскрылся: шальная пуля перебила вытяжной тросик.
Среди летчиков, сражавшихся с японскими захватчиками в небе Монголии, выделялся мужеством и мастерством майор Сергей Иванович Грицевец, с которым я тоже был знаком. Боевое крещение он получил в воздушных схватках с фашистской авиацией в республиканской Испании и тоже в феврале 1939 года за мужество и отвагу, проявленные при выполнении специальных заданий Советского правительства, был удостоен звания Героя Советского Союза.
В Монголию майор Грицевец прибыл в составе авиационного полка, которым командовал майор В. М. Забалуев. Не успели летчики как следует обосноваться, как вступили в бой. Особенно ожесточенная схватка произошла в районе озера Буир-Нур с 60 японскими самолетами. Противник потерял в том бою 25 машин, 2 из них лично сбил С. И. Грицевец.
В другом бою он спас жизнь командиру полка майору В. М. Забалуеву. Советское правительство высоко оценило подвиги мужественного летчика. С. И. Грицевец был второй раз награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза. Всего на его боевом счету числилось около 40 уничтоженных вражеских самолетов.
Бессмертный подвиг в небе Монголии совершил летчик комиссар Михаил Анисимович Юкин. После очередной бомбежки боевых порядков японцев Юкин возвращался на свой аэродром. Но тут его самолет был подбит зенитным снарядом. Машина стала неуправляема. Тогда комиссар крикнул товарищу по экипажу старшему лейтенанту Морковину:
- Прыгай!
Тот выполнил приказ. Он добрался до своих и рассказал, как погиб комиссар М. А. Юкин. Михаил Анисимович направил превратившуюся в горящий факел машину в самый центр вражеского боевого порядка, уничтожив множество самураев.
О каждом летчике, дравшемся в небе Монголии, можно рассказать немало героического. Но я предоставлю слово летчику-истребителю Овчинникову, который вел дневник боевой работы на Халхин-Голе.
22 мая. Начинаю писать этот дневник под крылом своей машины. Сегодня такой день, который останется в памяти навсегда, на всю жизнь. Я только что вернулся из боя. Это был мой первый воздушный бой. Сколько впечатлений и захватывающих переживаний! Хотя он продолжался всего лишь несколько минут, но запечатлелся в памяти на долгие годы.
Буду последовательно, подробно описывать все по порядку. Вылетали мы три раза. Взлетели по тревоге в шесть утра, потом в восемь тридцать. Самолеты противника исчезли при нашем появлении, и мы разочарованно возвращались обратно.
Близился полдень. Я сидел у телефона и все время думал: неужели так весь день пройдет? И вдруг в телефонной трубке раздался голос:
- Самолеты противника!
В воздух, на врага! Мы летим. Смотрю на часы. Ровно двенадцать. И вот перед нами шесть японских истребителей. По всему заметно - они хотят почтительно ретироваться. Однако мы не упустили их, заставили принять вызов. Еще минута, и завязался воздушный бой. Первый бой! Описать переживания невозможно. Разве было время проверять ощущения, когда японец под хвостом у машины моего товарища. На миг оставляю свою жертву и бросаюсь на выручку ястребку. Японец отлетает в сторону.
Стрельба, сверкание крыльев, рев моторов - все это сливается вместе. Японский истребитель, весь в дыму, огне, падает на землю. Кто его сбил, неизвестно никому из нас. Голубое небо уже очистилось, и японские машины где-то далеко-далеко. Возвращаемся на аэродром, садимся. Я осматриваю свой самолет и не могу сдержать радости. Ни единой пробоины, ни одной царапины!
Сколько разговоров! Все летчики возбуждены и выглядят так, будто мы вернулись с праздника. Это только начало. Каждую секунду может взвиться ракета и... в воздух!
26 мая. В середине дня полетели на территорию японцев узнать, что у них там делается. На обратном пути неожиданно встретили стаю противника. Завязался большой, ожесточенный бой. В этом бою произошло удивительное событие, какого никогда еще не было за всю историю авиации. Мы находились над японской территорией, когда нашему командиру майору Забалуеву пришлось сделать вынужденную посадку. Он стоял в траве и глядел вслед удалявшимся самолетам. Что ожидало его на вражеской земле, понятно каждому. На этот случай любой из нас хранит один патрон. Он сделал бы все, что возможно, чтобы пробиться к своим. Мужество Забалуева хорошо известно любому нашему летчику. Но это было далеко от расположения наших войск. Что делать? Не до рассуждений. Два ястребка вернулись к тому месту, где приземлился Забалуев. Грицевец сел возле товарища, а истребитель Полоза все время прикрывал его сверху. Грицевец взял Забалуева в свою машину, взлетел и увез его буквально из-под носа японцев. У нас по этому поводу было большое ликование. В этот день мы сбили 27 японских самолетов
27 июня. Утром поднялись по тревоге. Летели двумя звеньями. Не успели сделать круг, как над нами показались пять звеньев японских истребителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88