– Слушаю Камил, – отозвался он своим позывным.
Одновременно свободной рукой Хаяри дал знак, чтобы все встали. На связь мог выйти кто-то из старших дозоров.
Боевики, получив команду «всем стой», без всякой подсказки рассредоточились, укрывшись за камнями, выступами скал и в углублениях, ощетинившись стволами автоматов, заняв круговую оборону. Каждый сейчас наблюдал в своем секторе. Это тоже была заслуга Хаяри. Еще год назад они бы попросту столпились и стали громко обсуждать погоду или что-то еще. Теперь нет. Он научил их, как вести себя, и гордился этим.
– Скоро будет горный аул, – прошипела станция голосом Махмада. – Иногда там бывают кадыровцы или люди Ямадаева.
Хаяри очень опасался подразделений, работающих на новую власть. Они были серьезными противниками и хорошими воинами.
– Отправь человека.
Поставив задачу, араб посмотрел на небо, затянутое облаками. Дождя не было, но в воздухе кружила мелкая водная взвесь, похожая на туман. Одежда промокла. Ночь они собирались провести в этом селении. Он хорошо знал его жителей и платил им за молчание. К тому же несколько боевиков его отряда имели там родственников. В основной своей массе местные жители были престарелыми людьми. Добраться до этих мест с равнинной части было непросто. Малопригодная для легковых автомобилей дорога заканчивалась в десяти километрах. Дальше сюда вела только тропа, по которой можно было передвигаться лишь пешком. При Союзе в эти края летал раз в месяц вертолет, который привозил продовольствие и топливо для генератора. Жившие в те времена здесь люди занимались разведением баранов и обслуживанием телевизионного ретранслятора, который давал возможность смотреть передачи центрального телевидения на другой стороне перевала. Сейчас от него осталась лишь одна высокая бетонная мачта с площадкой на самом верху. Был в этих краях и виноградник, но в последнее время его запустили. Он располагался ниже села, в небольшой долине.
– Все чисто! – прохрипела станция голосом Махмада.
– Тогда вперед, – подбодрил его Аль Хаяри.
Он знал, Махмад не задержится в ауле, а, быстро осмотрев дома, выйдет далеко за его пределы и распределит своих боевиков в окрестностях, выбрав места для секретов и постов. Потом их сменят основные силы. Будет налажена караульная служба.
Хаяри поправил автомат и направился по едва заметной тропинке с островками пожухлой травы между камней.
Этот аул располагался с восточной стороны почти отвесной скалы. Сложенные из камней дома походили на уменьшенную в размерах крепость со множеством различных башенок, соединенных между собой невысокими каменными заборами. Во дворах загоны для скота, стены которых были сложены из саманного кирпича, а крыши покрыты соломой. В километре бежал небольшой ручеек, превращающийся по весне в бурную и непредсказуемую реку. Уже сейчас вода в нем была желтой и, налетая на камни, угрожающе гудела, предупреждая о начале массового таяния снегов в верховьях. Висящий над потоком мост был мокрым от брызг и казался черным. Сразу за ним начинался кустарник, который летом скрывал передвижение бойцов Аль Хаяри в сторону низины, но также мог сделать незаметным приближение врагов. Поэтому там начинались посты.
Оглядев придирчивым взглядом дома, он направился к самому старшему жителю этого селения Азату Тамаеву. Старейшина принадлежал к тейпу, потерявшему за время войны с неверными много мужчин. Араб уважал его и даже назначил пенсию, выплачивая по сто долларов в месяц. Тамаев не желал брать этих денег, но Хаяри убедил его, что этого хотят люди в Эмиратах, которые слышали о подвигах его сыновей. Он прекрасно понимал, тратить огромную по местным меркам сумму старику здесь некуда, и был наслышан от соседей, что он нередко покупал лекарства для больных, оружие, фонари. Для этих целей Тамаев снаряжал в ближайшее селение правнука. Нередко горец укрывал у себя небольшие группы боевиков, прорывающихся в Грузию, лечил раненых, и деньги играли в этом большую роль. Как и во многих горных аулах, сохранившихся со времен Кавказской войны девятнадцатого века, здесь были вырублены в скалах потайные комнаты, которые можно было использовать под склады, схроны и лазареты. Практичные и молчаливые чеченцы даже во времена существования Союза не раскрывали свои тайны случайно появляющимся в этих краях геологам, биологам и просто туристам. Они словно знали, что на эту землю снова придет война и все это еще пригодится.
Азат Тамаев встретил Хаяри во дворе. Он стоял в папахе и пальто, оперевшись на суковатую палку, глядя на гостя из-под косматых седых бровей. Двор располагался на склоне горы, и поэтому старик возвышался над арабом. Рядом с Тамаевым сидел подслеповатый кавказец Казбек. Собаке было уже за двадцать. Он почти не лаял, издавая хрипящие звуки, напоминающие кашель, но слыл надежным сторожем своего хозяина. Подергивая обрубками ушей, пес с безразличием во взгляде наблюдал за гостем.
– Здравствуй, хозяин, – араб слегка наклонил голову, коснувшись ладонью левой половины груди. – Мир дому твоему!
– Заходи, Хаяри, – ровным голосом ответил старик. – Рад снова видеть тебя.
Араб подошел вплотную к старику, и они обнялись.
– Как путь? – отстранившись от гостя, спросил Азат, подслеповато щурясь.
– Вышли с рассветом. – Хаяри окинул взглядом затянутый туманом перевал, на который почти шесть часов карабкались его моджахеды, рискуя в любую минуту сорваться в пропасть, а потом еще спускались, на каждом шагу опасаясь засады. – Десять часов, и мы здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14