А в городе я оберегов не раскладыва
ла из опасения… вмешательства.
Я многажды пересчитывала их в уме. Все они, Ч Тэнси взглянула на огонь, Ч
сгорели дотла. Я устала, Норм, я очень устала. Пойду спать. Ч Внезапно она р
асхохоталась. Ч Однако сначала мне придется зашить подушки, иначе все в
округ будет в перьях!
Он обнял ее.
Ч Ты в порядке?
Ч Да, милый. Я хочу попросить тебя только об одном: пожалуйста, не заговар
ивай со мной об этом в ближайшие дни. Постарайся даже не упоминать. Я не зн
аю, смогу ли…
Обещай мне, Норм.
Он прижал ее к себе:
Ч Конечно, милая, конечно.

Глава 3

Сидя на краешке старинного стула с кожаной обивкой, Норман ворошил медле
нно угасающий огонь. Над тлеющими угольками плясали едва различимые язы
чки голубого пламени.
От двери, положив голову на вытянутые лапы, наблюдал за огнем Тотем.
Суета прошедшего дня утомила Нормана. Он с радостью последовал бы пример
у Тэнси и лег спать, но его удерживала на ногах необходимость разобратьс
я в собственных мыслях. Он привык оценивать в уме любую ситуацию в мельча
йших ее подробностях, поворачивать своим то так, то этак, пока они не займу
т отведенные им места в его сознании. Счастливица Тэнси! Выключила рассу
док, точно свет, и спокойненько заснула. Как это на нее похоже! Впрочем, тут
дело скорее всего в женской психологии, в повышенной приспособляемости
к обстоятельствам.
Во всяком случае, она поступила разумно. И это тоже вполне в духе Тэнси. Вс
егда откровенная, всегда готовая, по большому счету, мыслить здраво. А есл
и бы вместо нее ему надо было бы убеждать другую женщину? Брр!.. Всегда Ч ка
кая еще? Ч рассудительная, вот только порой на нее находит.
Тут несомненная вина окружающей обстановки. В Хемпнелле трудно не зараб
отать себе невроз, а будучи в положении профессорской жены Ч и подавно. Е
му давно уже следовало осознать, какую тяжесть она на себя взвалила, и пом
очь ей, но Ч она так ловко дурачила его! И потом, он вечно забывал, как глубо
ко задевают женщин неизбежные сплетни и интриги. В отличие от своих муже
й они не могут укрыться в тихих, уютных мирках математики, микробиологии
и тому подобного.
Норман улыбнулся. В конце разговора Тэнси обронила странную фразу. По ее
словам, Ивлин Соутелл, жена Гарольда Ганнисона и старая миссис Карр тоже
ведьмы, причем из разряда тех, что занимаются зловещей черной магией. По п
равде говоря, тому, кто достаточно близко знаком с ними, поверить в это про
ще простого. Кстати, вот идея, достойная пера умного писателя-сатирика! Ну
жно лишь немного развить ее, представить большинство женщин как сведущи
х во всех тонкостях колдовского ремесла ведьм, которые ведут между собой
непрерывную войну, творя заклинания и расстраивая чары противника, а их
ослепленные реальностью мужья тем временем вершат свои никчемные дели
шки. Так, Барри написал «Что должна знать всякая женщина», чтобы показать,
что мужчины никогда не догадываются, кем бы они были без поддержки женщи
н. При такой-то слепоте где мужчинам сообразить, что их благоверные созна
тельно прибегают к колдовству!
Улыбка Нормана сама собой перешла в кислую гримасу.
Он словно лишь сейчас понял, что Тэнси на деле верила, по меньшей мере напо
ловину, во все эти бредни. Он облизал губы. Без сомнения, ему предстоит пер
ежить множество неприятных моментов, когда его будут одолевать непроше
ные воспоминания. После сегодняшних событий сие неизбежно.
Но все равно Ч худшее уже позади.
Он погладил Тотема, который не сводил зачарованного взгляда с огня.
Ч Пошли спать, старина. Время, должно быть, около двенадцати. Нет, четверт
ь первого.
Он сунул часы обратно в карман, и тут пальцы его левой руки коснулись меда
льона, прикрепленного к другому концу цепочки.
Норман взвесил на ладони золотое сердечко, подаренное когда-то Тэнси. Не
слишком ли оно тяжелое для такого рода вещиц? Он подцепил ногтем крышку м
едальона.
Пальцы были чересчур неуклюжими, чтобы извлечь наружу фотографию Тэнси;
повозившись, Норман наконец додумался подсунуть под край снимка острие
карандаша.
На дне медальона лежал крошечный фланелевый пакетик.
Женщина! Вот так всегда: внешне покорилась, а хоть малость, но припрятала!

Может, она запамятовала…
Он швырнул пакетик в камин. Фотография упала на уголья, вспыхнула и сгоре
ла в мгновение ока. Норман успел только заметить, как почернело на ней лиц
о Тэнси.
Пакетик оказался более стойким. Сперва его поверхность приобрела желто
ватый оттенок опаленного ворса, потом появился дрожащий язычок пламени.

Одновременно, несмотря на то, что от огня по-прежнему исходило тепло, тело
Нормана пронизал холод. В комнате как будто потемнело. Он услышал негром
кое урчание, словно где-то глубоко под землей трудились могучие машины.

Ему почудилось вдруг, что он стоит нагой и безоружный перед неким вражде
бным и чужеродным существом.
Тотем пристально вглядывался в тени в дальнем углу.
Неожиданно он зашипел и метнулся вон из комнаты.
Норман понял, что дрожит. Реакция на нервное возбуждение, сказал он себе. Д
олжно быть, переутомился.
Пламя угасло, оставив после себя тлеющие угольки.
Оглушительно зазвонил телефон.
Ч Профессор Сейлор? Я полагаю, вы надеялись, что никогда обо мне не услыш
ите? Я звоню вам потому, что имею обыкновение растолковывать людям, кем бы
они ни были, свои намерения; для отдельных личностей это, впрочем, соверше
нно излишне.
Норман отнял трубку от уха. Слова звонившего никак не вязались с тоном, ка
ким он их произнес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60