- Мне бы так хотелось увидеть рентгенограмму, - сказала она мягко. Как ты думаешь, если я попрошу их прислать ее мне, они это сделают?
Она весело помахала своим провожатым, не дожидаясь его ответа, и Хэккет резко тронул машину с места. Они уже отъезжали от госпиталя, когда Люси заговорила. Голос у нее был какой-то странный.
- Я... поступила как-то не так, Джим. Может быть, я поступила неправильно. Меня это беспокоит. Но все произошло так быстро...
- В чем дело?
- Еще тогда, когда мы ехали в госпиталь, после того как вытащили его из машины. Я пыталась устроить его поудобнее, положив руки и ноги в такое положение, как мы часто видели на телевизионных экранах. Я думала, у него несколько переломов, но мне, конечно, неизвестна их анатомия. Он... продолжал беспокойно двигаться, ворочаться. Я думала, ему больно и попыталась помочь занять то положение, какое он хочет. Он внимательно изучал мое лицо. Мне кажется, они научились понимать выражение наших лиц. Он отчаянно пытался заставить меня что-то понять. В конце концов, даже заговорил! Как может говорить раса, которая глуха? Я попыталась успокоить его, но он все время порывался двигаться и бороться.
Машина Хэккета подъехала к дороге, с которой видно было шоссе, битком забитое машинами. Они выглядели, как нескончаемая процессия насекомых, черных насекомых, уходящих к горизонту. Но дорога, по которой они сейчас двигались, была почти свободна от движения.
- Теперь я понимаю, - сказала Люси удрученно. - Он пытался объясняться со мной знаками. Я думала, ему было просто больно. В его глазах сквозило отчаяние, а я пыталась успокоить его. А когда его понесли в госпиталь, я заметила, что он просто в панике! Он был напуган до ужаса!
- Ему следовало бы знать, что ни один человек не причинит ему вреда, - с иронией сказал Хэккет. - По крайней мере, до тех пор, пока они подносят нам дары!
Люси с трудом сглотнула.
- Я просто не знаю, правильно ли я поступила, - неуверенно сказала она. - Как только он увидел рентгеновский аппарат, он, казалось, сразу узнал, что это такое. В его глазах отразился прямо-таки сумасшедший страх. Я наклонилась над ним, все еще пытаясь как-то успокоить, считая, что к нам он будет хорошо относиться, раз уж мы помогли ему при этом крушении. И... как-то получилось, что он дотронулся до моей руки. Я взглянула и увидела, что он пытается вложить туда что-то. Он сжал мои пальцы на этом предмете и поглядел на меня, и его глаза... они говорили, Джим! Он отчаянно молил меня что-то сделать с этой вещью в моей руке. Ну и я... спрятала ее и приложила палец к губам, чтобы показать, что я никому ничего не скажу. Не знаю, почему я решила, что он хочет, чтобы я спрятала эту штуку, но я уверена в этом.
Хэккет увидел придорожный знак и снизил скорость. Несколько странно было ехать по пустой дороге, когда несколько часов назад приходилось вести машину в самой гуще движения.
- И ты это спрятала? - спросил Хэккет. - Женщины обычно называют это чувство интуицией.
- Пока его просвечивали, он лежал абсолютно спокойно. Он больше не глядел на меня. Он больше не выглядел человеком, попавшим в отчаянное положение. Затем прилетел вертолет и вошел грэкх. Он был очень вежлив и слегка высокомерен. Но... от грэкхов у меня мурашки по коже бегают, Джим! Правда! Это так неприятно! Затем еще двое алдариан взяли носилки и вынесли своего товарища. И когда его выносили, он еще раз поглядел на меня, всего лишь кинул мимолетный взгляд. В этом взгляде было значение. Он был взволнованным. Очень взволнованным! Но в его взгляде больше не было паники. Он как будто говорил, что все сейчас в полном порядке, только, ради бога, не надо никому ничего говорить!
- Значит, - сказал Хэккет, - теперь эта вещь у тебя. И ты никому ничего не сказала, кроме меня. А сейчас тебе кажется, что надо сделать что-то еще. Правильно?
- Конечно! - сказала Люси. - Я хотела посоветоваться с тобой!
В то время почти каждый из нас был бы шокирован таким поведением Люси, и уж наверняка почти никто не поступил бы так. Но на наше счастье Люси была женщиной. Только женщина могла поступить так.
3
Небольшая дорога, по которой Хэккет вел машину, все время сворачивала то направо, то налево. Однажды ему пришлось проехать под железнодорожными путями. В небольшом бетонном туннеле шум от проезжающего автомобиля усилился в несколько раз.
- Я не думаю, чтобы он сделал тебе просто подарок, - сказал Хэккет после некоторого раздумья. - Это не было выражением благодарности за то, что мы его вытащили из машины и доставили в госпиталь.
Люси облизнула сухие губы.
- Нет...
- Он просто не хотел, чтобы та вещь, которую он тебе дал, была просвечена рентгеновскими лучами, - сказал Хэккет. - И не хотел, чтобы ты возвратила ему на виду у грэкхе, когда его уносили на носилках в вертолет. Это ведь абсолютно очевидно, не так ли?
- Да-да, - неуверенно сказала Люси. - Ясно.
- Он знал, что грэкхи увидят его рентгенограмму, - продолжал рассуждать Хэккет. - Он знал, что его увозят обратно на корабль. Похоже на то, что он просто не хотел, чтобы грэкхи узнали о той штуковине, что он тебе дал. Он хотел от нее избавиться.
Люси кивнула головой. Она пришла к такому же выводу, но ей все еще было не по себе из-за того, что она так поступила.
- Я - за алдариан, - добавил Хэккет. - Они мне нравятся. Грэкхи нет. Они, конечно, очень благородны, - в его голосе послышалась ирония, но слишком уж они нас превосходят. Поэтому я могу лишь посоветовать тебе, чтобы ты сделала то, о чем просил алдарианин, то есть, ничего не предпринимала. Может быть, это неразумно, но тебе самой будет легче, если выполнишь его просьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38