Рыжий громко визжал, пытаясь вырваться и укусить обидчика.
— Хитрым рыжий будет, — сухо заметил Солбон, — а мне умная собака нужна. — И забрал черного. Рыжего Бадма оставил себе, о чем позже не раз жалел. В отличие от своего брата, Сокол вырос очень хитрым и подлым. Как-то раз уже взрослый Барда пришел вслед за Солбоном к Бадме. Воспитанный пес остался ждать хозяина у коновязи. Ни Хочча, ни Бургут не нападали на чужих собак, если те ждали хозяев у коновязи. Но Сокол нарушил этот неписаный закон, напал на Барду и, получив достойный отпор, поднял шум, который привлек Бургута. Сокол незаметно улизнул, а хозяева долго растаскивали сцепившихся псов.
С тех пор собаки возненавидели друг друга, а Бадма невзлюбил Сокола, но избавиться от него не мог, слишком хитрым оказался пес. На всякий случай Бадма закрыл его вместе с Бургутом в сарае.
— Сайн-байну у-уря, — пропел Солбон, привязав коня к коновязи. Собаки остались рядом с лошадью.
— Хэнда, — ответил Бадма, приветствуя соседа.
— Не ждал меня, одноглазый… — Солбон шутливо ткнул Бадму кулаком в грудь, и, продолжая безобидно шутить, они прошли в дом.
Лхама молча принялась накрывать на стол, пока мужчины, сидя у печки, закручивали цигарки с табаком Солбона. Два месяца Солбон выслеживал стаю, что прижилась в их округе, и выследил. Волки были рыжие, и стая была очень большой, и правила стаей рыжая волчица.
Два месяца Солбон ждал удобного случая. Рыжий волк слабее, но значительно хитрее и опаснее серого, и охота на него требует особой сноровки, и Солбон прекрасно это понимал.
— Что-то рано ты сегодня, — заметил Бадма, но сам знал, зачем приехал сосед, и еще с вечера наготовил жаканов.
— Я вот думаю, куда мои куцаны деваться стали. — Солбон шутливо, с хитрецой уставился на Бадму, щуря и без того очень узкие глаза. — Они же вонючие, волк их есть не станет. Значит, сосед одноглазый что-то здесь мудрит, а-а… — и, бросив окурок в помойное ведро, уже серьезно добавил: — Волки сегодня в Белой пади.
— Я смотрел, — продолжал он, — матерых очень мало, в основном молодежь. Поэтому и наглые, даже моих куцанов режут для забавы.
Лхама, услышав про волков, недовольно засопела и, нарочито громко поставив на стол большую чашу с дымящимся вареным мясом, ушла в другую комнату.
Как только мужчины сели за стол, во дворе снова залаяли собаки. Постепенно собирались остальные чабаны, заранее предупрежденные Солбоном, все на лошадях, с ружьями и собаками.
Немного позже приехали косой Дото и Жалсан на своих мотоциклах. Собирались недолго. Всем не терпелось скорее начать облаву во главе с Солбоном.
Белая падь представляла из себя очень глубокую прогалину с двумя отвесными каменными стенами. Начало эта падь брала с самой вершины Лысой горы и выходила в долину. Заросшая дикой черемухой и боярышником, мелким кустарником, прекрасно защищенная от ветра, падь была идеальным местом для отдыха волков, но вместе с тем и очень опасным. Стены пади, очень высокие, были отвесными и фактически неприступными. При хорошей облаве хищники попадали в отличную ловушку, ибо выхода из этой пади было только два.
С самого начала охотникам показалась странной такая неосторожность стаи, но времени на размышления не было. У выхода из пади натянули флажки, по краям которых засели несколько стрелков. Загонять решили сверху, с вершины Лысой горы, на лошадях.
Сигнал — выстрел — гулко отозвался в пади, подняв в воздух стаю крикливых соек. С ружьями наизготовку всадники начали спускаться, пустив вперед борзых.
Расчет был прост: молодые кинутся вниз по пади и выйдут на флажки и стрелков, матерые должны броситься вверх или к склонам, где их ждали по разным сторонам пади Бадма и Солбон.
Бадма не отрывался от бинокля. Все шло по плану. Несколько волков мчались вниз, к флажкам. Раздались первые выстрелы. Отлично воспитанные Хочча и Бургут сидели рядом, ожидая команды, и лишь Сокол, увязавшийся следом, нервно скулил. Но вдруг Хочча, вскочив, уставилась в сторону горы. На противоположном склоне затарахтел “Днепр” Дото — Солбон яростно махал рукой, тоже в сторону горы.
— Скала, — простонал неожиданно Бадма, вспомнив, как однажды Хочча взобралась на склон по скале. Вожак стаи знал тайную тропку, почти отвесную и очень узкую. Взобраться по ней мог только один волк, остальные двигались только следом.
— Быстрее, — прохрипел Бадма, и “Урал” Жалсана понесся по склону вверх, туда, где по плану волки не могли пройти. Прорваться удалось четверым волкам, остальные угодили под пули загонщиков. Оставалось одно — преследовать.
Волки разделились после первого же выстрела. Один ткнулся в снег и снова вскочил, но только на передние лапы. Пуля угодила в таз хищника. Второй бросился вверх, к спасительному краю горы, который был ближе и за которым ему навстречу спешил Солбон.
Бадма скрипнул зубами, когда увидел, как Сокол, обогнув подранка, бросился дальше, за вторым. Но Хочча, не менее хитрая, четко уловила движение волков. Остальные двое бежали прямо, явно намереваясь скрыться за сопками, и Бургут продолжал гнать их по следу, в то время как Хочча бросилась наперерез через сопку. Они не раз использовали эту тактику, и ни разу этот прием их не подводил. Но жестокая интуиция хищников оказалась тоньше, чем хитрость Хоччи.
Волки неожиданно свернули к долине, рискуя попасть под пули и угодить в многолетние промоины после дождей. Хочча слишком поздно поняла свою ошибку. Промоины были заметены снегом, который смерзся в крепкий наст, и поэтому не были препятствием для волков, но в первую же из них угодил “Урал” Жалсана.
Преследовать волков уже не было ни смысла, ни возможности, и Бадме пришлось лишь надеяться на опыт и сплоченность своих собак, а также на то, что Хочча быстро поймет свою ошибку и успеет прийти на помощь Бургуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15