Денис ошибался. Возможно, в
раннем детстве Елена и была непосредственной и наивной; когда же она
познакомилась с Денисом, то пошла его провожать после соревнований и
согласилась вновь встретиться отнюдь не потому, что он парень остроумный и
обаятельный. Атлетически сложенный, жизнерадостный и неглупый,
прирожденный лидер, он обращал на себя внимание, но Лена в нем оценила
другое. В спортивной среде, модной в те времена Денис Сергачев был парень
известный и престижный...
Денис справился с морковкой.
Елена положила трубку, улыбнулась Денису, положила перед ним
луковицу, деревянную доску, острый нож и ответила на очередной звонок.
Как и полагается, Денис над глянцевитой, пахучей луковицей всплакнул,
однако нарезал прозрачными кружочками и откинулся на высокую деревянную
спинку стула - мебель на кухне Качалиных была вся темного дерева, резная.
Денис пытался взглянуть на Елену со стороны, не из глубины десятилетий, а,
как говорится, "на новенького". Коротко стриженная блондинка с карими,
почти всегда смеющимися, однако не добрыми глазами; фигура спортивная,
отнюдь не потерявшая форму, разве что грудь тяжеловата, но многим мужчинам
это нравится. Двигается Елена быстро, не резко, кисти рук и лодыжки сухие,
мускулистые, в общем, чувствуется в ней порода. Интересная, уверенная
женщина, излучающая тревогу и опасность. Одетая в шорты и коротковатую,
плотно облегающую кофточку, Елена даже на кухне носила витую золотую цепь,
массивное кольцо и перстень с бриллиантами.
Денис допил кофе, взял ароматную американскую сигарету, щелкнул
отличной настольной зажигалкой и оглядел хорошо знакомую кухню. В двух
словах о ней можно сказать: много и дорого. Холодильников, конечно, два -
и, естественно, импортные, такие же, как многочисленные банки и
кастрюльки, даже запах от них заморский, а уж о продуктах и говорить
нечего.
Но человек, попав в волшебный сад, сторонится излишне пахучих и
соблазнительных плодов, которые и с деревьев-то свисают специально, чтобы
их сорвали и съели. На этой кухне, у Елены, Денис позволял себе пить кофе,
порой и нечто более крепкое, и курить, ему казалось, что если он начнет
еще есть, то потеряет остатки независимости и индивидуальности.
Денис понимал, что никаких остатков не имеется и его борьба не более
чем самообман. Так узкогрудый мужчина с животиком-тыквочкой, увидев себя в
зеркале, набирает в легкие воздуха, напружинивает грудь, подтягивает живот
и, застыв на несколько секунд, бросает на себя горделивый взгляд. Таким
лихим парнем он и останется в своем сознании, когда с облегчением выдохнув
и приняв естественный вид, быстро от зеркала отвернется.
На стенных шкафах выстроился парад бутылок. Чего здесь только не
было! Казалось, все фирмы мира, гарантирующие хорошее настроение и
безрассудные поступки, прислали сюда своих полномочных представителей. Но
все они были пустыми, высосаны до капельки, и мундиры их поблекли под
тонким, липким слоем жирной пыли.
- Дэник, запиши, - Елена подвинула Денису блокнот и ручку. - Так,
слушаю тебя, дорогая, пожалуйста, по буквам.
Лена продиктовала название какого-то лекарства, Денис записал.
- И только в ампулах? - она жестом дала понять, что это тоже
необходимо отметить, и попробовала, достаточно ли посолен суп. - Получишь
завтра.
Денис знал, что если лекарство в Москве имеется, то Елена его
добудет, точнее, его привезут сюда, в дом; если нет, начнутся бесконечные
звонки, и необходимая вещь все равно будет добыта. Слово свое Елена
держала неукоснительно, помогала друзьям и даже просто знакомым охотно и
бескорыстно, однако благодарность неизменно получала сторицею. Денис
неоднократно наблюдал процесс взаимообмена услугами, но не мог проследить
за многоступенчатостью их хитросплетений.
- Вернись на грешную землю. - Елена поставила перед Денисом бокал,
наполнила чем-то золотистым и остро пахнущим, себе тоже плеснула чуточку.
- Как у вас, писателей, говорят? С утра выпил и целый день свободен?
- Я не писатель, - сказал Денис, почувствовал, что получилось слишком
добродушно, добавил: - Я журналист, да и то спортивный, в меню это
значится после коньяка, водки и даже рябиновой настойки.
- Среди второразрядных портвейнов. - Елена хрипловато рассмеялась,
посмотрела недобрым взглядом, и скорбные морщины появились и исчезли в
уголках рта. - Я не хотела бы заглянуть в меню, где имеется мой порядковый
номер и цена. - Она легко подняла с пола тяжелый таз и скрылась в ванной,
где тут же зафыркал кран, шлепнулась о фаянс набрякшая от воды ткань.
Отрезая пути к отступлению, Денис опорожнил бокал, налил и снова
выпил до дна. Пишущая машинка напрасно ждала его в соседней квартире.
Денису стало хорошо и грустно, жалко себя очень. Умиляясь этой
жалости, он стал вспоминать, чего сегодня уже точно не сделает.
Естественно, он не закончит статью и, конечно, не пойдет на тренировку - в
два часа "старички" соберутся погонять мяч. Он не поедет в редакцию и
Спорткомитет, не пойдет в прачечную и за хлебом. Весь день впереди, как же
он, Денис Сергачев, убьет его? День отлично начался, надо было тетке в
фиолетовой кофте притащиться со своей картошкой и заманить его сюда,
усадить, напоить. Умиление переросло в самобичевание, Денис властно
одернул себя. Елена молодец, надо жить по-качалински. Готовим обед,
стираем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10