Насколько нам удалось выяснить, у "Индиго" в принципе нет серьезных проблем. Кому могло понадобиться это покушение – непонятно.
– А Вишневецкий тоже так думал? – спросил Гуров.
Шнейдер непонимающе взглянул на него.
– Я, конечно, в голову к нему заглянуть не мог, – сказал он. – Но общее мнение в группе было именно таким.
– Значит, пятого июля вы опрашивали свидетелей? – сказал Гуров. – Надеюсь, этот момент отражен документально?
– Да, протоколы допросов присутствуют, – солидно сказал Шнейдер. – Со свидетелями мы закончили где-то во втором часу. Потом перекусили… Потом… Потом Вишневецкий поехал в офис "Индиго".
– Зачем?
– Н-ну, я не знаю, – замялся Шнейдер. – Сказал, нужно. Он не всегда посвящал в свои планы.
– До сих пор вы утверждали, что вся жизнь его была как на ладони, – перебил Гуров. – Вдобавок дело "Индиго" считалось у вас бесперспективным. Зачем в таком случае Вишневецкий туда опять поехал? Значит, у него были какие-то основания для этого?
– Возможно, я несколько преувеличил, – скромно сказал Шнейдер. – Просто Вишневецкий всегда был рядом. Мысли свои он, конечно, не все озвучивал. Возможно, у него и появились какие-то новые соображения насчет "Индиго", но он не стал с нами делиться, желая сначала их проверить.
– Значит, пятого июля у Вишневецкого появляются какие-то новые соображения насчет старого дела, – повторил Гуров. – Он отправляется в "Индиго" их проверить, а шестого утром его находят на пустыре мертвым. Я правильно излагаю события?
Шнейдер вдруг заволновался. У него даже вспотела верхняя губа.
– Нет-нет, все совсем не так, товарищ полковник! – торопливо сказал он. – Вы просто не дослушали до конца. Вишневецкий пробыл в "Индиго" недолго – около часа, а потом вернулся в отдел. До вечера мы работали с документами – я еще оформлял запрос в Екатеринбург по поводу деятельности фирмы Свищева. Нам хотелось знать подробности… Вишневецкий ушел в этот день необычно рано – в пять часов. По некоторым намекам мы поняли, что он намерен расслабиться, но сделали вид, что ни о чем не догадываемся. Анатолий Викторович очень болезненно относился к этой теме. Ведь у него двое детей…
– Ну, хорошо, а знала ли жена об этом… гм… его увлечении?
– Трудно сказать, – задумался Шнейдер. – Вишневецкий об этом с нами не говорил. Но можно предполагать, что по крайней мере догадывалась. Женщины чертовски наблюдательны в этом смысле.
– Я бы сказал, что они чувствуют сердцем, – поправил Гуров, внимательно глядя на собеседника. – Вот, кстати, такая деталь – говорят, когда Любовь Николаевна узнала о смерти мужа, она сказала, что предчувствовала ее. Нет предположений, как это понимать?
– Ну! Я как раз об этом и толкую, – оживился Шнейдер. – Сам я об этих ее словах не слышал, но раз она так сказала, значит, знала!
– Простите, – не поверил Гуров. – Что знала? Что муж умрет насильственной смертью? Только потому, что у него была любовница? Довольно странно! Какая связь? Как минимум половина мужей имеют любовниц, но это редко является причиной смерти. Да, как правило, не является.
– М-м… Ну, возможно, она что-то слышала, – замялся Шнейдер. – В том смысле, что существует ревнивый муж… Впрочем, тут мне трудно судить. Я многого не знаю – могу только догадываться.
– Ладно, значит, в пять часов вечера Вишневецкий ушел из отдела, и больше вы его не видели. Так получается? – спросил Гуров.
– Пожалуй, так, – кивнул Шнейдер. – Да, именно так.
– Теперь такой вопрос – кто из вашей группы находился в этот момент на месте?
– Да все, по-моему, – Трегубов, Воробьев, Савицкий, ну и я, конечно, – перечислил Шнейдер. – Вы хотите знать, кто видел его живым в последний раз?
– Да, хотелось бы, – сказал Гуров. – Только это будет не так просто. Наверное, вы были не последними. Уходя, он сдал оружие? Оставил в сейфе? Взял с собой?
– Оставил в сейфе, – без запинки сказал Шнейдер. – И ключ от него передал Трегубову.
– Он всегда так делал? – удивился Гуров.
– Нет, я думаю, он просто не хотел идти с ключом и оружием к любовнице, – пояснил Шнейдер. – Все-таки мало ли чего…
– Вы настолько доверяли друг другу?
– Ну, конечно, – улыбнулся Шнейдер. – Мы же одна команда. Это только в кино Жеглов прячет от товарищей дело. Вы же знаете, в жизни все немного иначе.
– Да, жизнь – это не кино, – подтвердил Гуров. – А теперь расскажите мне, что произошло после ухода Вишневецкого. Вы тоже разошлись?
– Кто как, – пожал плечами Шнейдер. – Я ушел примерно через полтора часа. Первым, почти вслед за шефом убежал Савицкий. У него девушка, и он по вечерам с ней встречается. Если есть время, конечно. Воробьев ушел вместе со мной. А дольше всех задержался Трегубов. Он у нас закоренелый холостяк и никуда не спешит… Но вы расспрашиваете так, будто подозреваете нас в чем-то…
– Я расспрашиваю вас, опер, довольно поверхностно, – возразил Гуров. – Примерно так, как вы работали над делом "Индиго". Да и со Свищевым вы, насколько я понял, не слишком-то напрягались. Четвертого июля совершено покушение на заказное убийство, а пятого июля оперативная группа уже разбегается по любовницам…
– Товарищ полковник! – укоризненно воскликнул Шнейдер. – Тут вы не правы! Со Свищевым, между прочим, сработали на "пять с минусом". Предполагаемых киллеров взяли в тот же день в одной из ближайших гостиниц. Мы подключили к делу местный РОВД, прочесали район и довольно быстро обнаружили и свидетелей, и улики. Преступники даже не особенно и скрывались – видимо, были уверены в собственной безнаказанности и очень удивились, когда на них надели наручники. С этими парнями уже вовсю работает следователь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11