– Если б это еще и правдой было.
– Кто работал на месте преступления? Какие результаты дал осмотр? Кто из прокуратуры будет заниматься этим делом? – выдал ряд вопросов Гуров. Эмоции и худое настроение как-то сами собой отошли в сторону, уступив место профессионализму.
– Начали, естественно, по местоположению тушинские опера из райотдела, а после идентификации трупа подключились наши. Выехала дежурная группа во главе с капитаном Веселовым. От прокуратуры делом занимается Гойда – вы его хорошо знаете.
– Нормальный мужик, – одобрительно кивнул головой Гуров. – И, главное, палки в колеса совать не будет. Да и Веселов толковый следователь.
– Осмотр тела показал, что в Зеленского дважды стреляли. Одно ранение в бедро, второе – в голову. От второго он и скончался. Оружие брошено на месте преступления. По предварительным данным, убийство произошло между двадцатью и двадцатью двумя часами субботы. Документов и денег у погибшего не обнаружено. Собака след взяла, довела до асфальта и остановилась. Вероятно, убийца в этом месте сел в автомобиль и убыл с места преступления. Около десяти утра труп обнаружил местный житель, прогуливавший там своего пса. Вот основное, что я могу вам сообщить. Остальное найдете в протоколах у Веселова, – коротко обрисовал обстановку Орлов. – Какие будут вопросы?
– Неужели заказное? Оружие брошено на месте… Но рана в бедро? И деньги с документами пропали. Непрофессионально сработано, – наморщил лоб Гуров.
– Вряд ли там замешан специалист, – покачал головой Орлов. – Оружие уж больно специфическое – «наган».
– Нормально! – присвистнул Крячко. – Точно, не профессор работал. Давненько я с «наганом» не встречался. Нынче шпалеры попадаются все больше «глоки» да «беретты», на крайний случай «тульский Токарева». А тут «наган»! Прямо мезальянс какой-то… А окрестные жители случайно вчера вечером не видели, чтобы пролетка по Тушину разъезжала на рессорах и с граммофоном?
– Насчет пролетки разбирайтесь сами. А вот уж иголки граммофонные для клизмы я вам гарантирую, – рассвирипел Орлов. – Хватит болтать, подключайтесь к работе. Веселов на время следствия прикомандирован к вам. Он с Гойдой в кабинете у капитана. Только вернулись с осмотра места происшествия. Если для следствия понадобятся дополнительные силы и средства, будем изыскивать резервы.
– Что-то с трудом верится насчет резервов, – бормотнул себе под нос Крячко.
– Вопрос на засыпку, хотя ответ предвидится… Естественно, родственников убитого, особенно Зеленского-старшего, тревожить ни в коем случае нельзя, а если появится необходимость, то за две недели записываться у секретаря? – с кислой миной на лице спросил Гуров.
– Отнюдь. Олег Эдуардович сказал, если нужна его помощь, он в любое время суток готов встретиться с вами. Вот его прямой номер мобильника. Позвоните, назовете себя… Он в курсе, кто занимается делом. – Генерал Орлов протянул Гурову визитку с подчеркнутым номером телефона. – Еще вопросы есть? Нет? Тогда принимайте материалы у Веселова и входите в контакт с Гойдой. Сегодня к вечеру план оперативно-розыскных мероприятий должен лежать у меня на столе. Я обязан быть в курсе всего, чем вы занимаетесь. Докладываете о результатах расследования мне лично. Утром ровно в девять и вечером в восемнадцать. Что появится серьезное – доклад немедленно! Вперед, господа полковники! Шашки наголо и аллюр три креста!
Бодрый призыв уныло повис в воздухе без ответа. Генерал помолчал, отвернувшись к окну, а потом негромко и несколько расстроенно попросил:
– Вы уж, ребятки, меня не подведите…

Глава 2

Гойда и Веселов сидели за столом в кабинете у капитана и пили чай из больших бокалов. Веселов, заступая на дежурство, похоже, предвидел погодные капризы. На стуле в углу лежал теплый серый бушлат, а на ногах его красовались форменные ботинки с берцами и на толстой подошве. Гойда, видимо, как и Гуров, выходя из дома, недооценил пакостей природы и выскочил в осенних, но легких, не для снега и грязи, туфлях и короткой щегольской кожаной курточке без подстежки.
Соответственно, и внешний вид их значительно различался. Посиневший нос Гойды вкупе с еще не отошедшими с холода серыми губами и скрюченными красными пальцами, обхватившими горячий бокал, резко контрастировали со здоровым во всю щеку – кровь с молоком – румянцем Веселова. Капитану было чуть за тридцать. Как следователь он подавал хорошие надежды. И с мозгами у него было в порядке, и работал с желанием. И как исполнитель – таких поискать…
– Привет, Саша, – поздоровался с капитаном Гуров. – И ты, Игорь, здравствуй. Господин прокуратор, а с вами, голубчик, что случилось – чтой-то вы в лице переменившись… – он вспомнил слова Райкина из давней миниатюры.
– Н-не прокуратор – п-прокурор… Прокуратору-то в Иудее куда как хорошо было: тепло, пальмы… З-замерз, никак не отогреюсь, – горько пожаловался Гойда.
– Моя бабушка всегда говорила, что одеваться надо по погоде, а не модничать, – наставительно поведал Крячко. – Не все нам, сирым, по морозу гоняться. И прокурорской интеллигенции иногда по свежему воздуху пробежаться полезно. Ну, что там накопали – доброго и интересного?
– Не учите меня жить, – парировал Гойда. – Отсиделись, полковники, в тепле и уюте, все на нас с капитаном повесили. На готовое явились? А нет у нас ничего – ни доброго, ни интересного. Одна слякоть – и на улице, и в голове. Я пока в себя приду, а капитан вам доложит, что мы раскопали.
Сверх того, что рассказал Гурову и Крячко генерал, Веселов добавил совсем немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10