а во-вторых, Косте сладко было д у
мать, что у него будет какой-никакой, а все-таки с
луга. Опыт первых двух недель эксплу а
тации трудящегося так Косте понравился, что
он намеревался в скором времени завести себе еще слуг, причем обязатель
но женщин, и лучше среднего возраста, из которых он рассчитывал воспитат
ь кротких, обожающих его за молодость, красоту и богатство р
а бынь.
Пурдошкин снял с головы ветхую пердульку с приколотым к ней значком, изо
бражавшим необычной формы ножницы, и с нарочитой торжес
т венностью протян
ул хозяину ключи от машины. Косте вспомнились виденные когда-то в кино шо
феры в кожаных ф у
ражках с затейливыми гербами, открывающие двери кру
тых роллсов-ройсов, и почему-то фраза из старого анекдота: «Князь Твердох
лебов, вот ваш …» Костя улыбнулся веселому воспоминанию и м
и лостиво отпустил
слугу отдохнуть пока.
Радуясь безупречной работе всех узлов и механизмов своей горячо любимо
й машины и соответс т
венно гордясь, Костя доехал до московского шоссе и о
становился, ожидая, когда можно будет, свернув направо, втиснуться в пото
к стремящихся в столицу машин. Ож и
дая, оглядел окружающее пространство. В простран
стве этом все то же было: вон засы п
ные двухэтажные бараки Ц там жили рабочие шелко
ткацкой фабрики Ц с их детьми Костя учился в школе; вон покосившаяся, син
яя колонка, из которой набегавшись, мальчик Ко
с тя пил самую холо
дную на свете, с привкусом то ли резины, то ли керосина воду; вон ст
а рик-китаец, выдав
авший когда-то пульки в тире парка культуры и отдыха при фабрике «Технот
кань», деловито ищет в кустах пустые буты
л ки

Костя вздохнул и подсчитал в уме, сколько еще не хватает ему денег на поку
пку квартиры в Москве, и опять вышло, что ждать немного осталось. Конечно,
это будут не роскошные, от отца-академика унаследованные апарт
а менты, как у Сашки
Розопаслера, но все же и не теперешняя его унизител
ь ная жилплощадь. В
от уж будет он видеть из своих окон другие картины! Да и не вернется он бол
ьше сюда, где жил тридцать лет со дня рождения и по сейчас, забудет про эти
бараки, про к о
сую колонку, про тухлую Клязьму, про душные электрич
ки, про пл о
щадь привокзальную, про парикмахерскую у станции, куда мальчишкой его п
ос ы лали с
тричься за сорок копеек …
«Стоп! Ц встрепенулся Костя. Ц Парикмахерская! Там еще работал такой ху
дой и ра з д
ражительный еврей, этот, как же его? Моисей, кажется … Точно Ц Моисей! А фам
илия его была Ц Шуб!» Костя хмыкнул, вспоминая, как этот самый Моисей Шуб
дергал его за в о
лосы и раздражался, когда Костя во время стрижки сов
ершал детские непроизвольные движения. Возя машинкой по круглым затылк
ам, Моисей Шуб, бывало, смеялся, как ка ш
лял: «гагы-гагы», ведя с другими мастерами вз
рослые непонятные разговоры. Костя п о
смотрел на недавно приобретенный «Ориент»:
«Успею!», и когда вереница машин, пр е
граждавших ему дорогу, наконец, иссякла, не пове
рнул направо, в сторону столицы, а рв а
нул прямо Ц к станции.
Косте привиделось, как подъезжает он, как лихо тормозит у широких, аркой, о
кон старой парикмахе р
ской, как из-за стекол смотрят на молодого джентльме
на девушки-мастерицы в белых фартучках, в коротких халатиках, в ч
у лочках и все тако
е, и ножницы у них в руках замирают

II


Парикма
херская была на старом месте и все под той же треснувшей в нескольких ме
с тах стекл
янной вывеской. Костя, как и задумывалось, резко тормознул у самых окон. Хо
рошо было бы, конечно, чтобы ради привлечения внимания прекрасных цирюль
ниц тормоза повизжали, но вместо пронзительно-призывного визга, на котор
ый нельзя не пове р
нуть голову, машина, как и всегда, издала не звук даже,
а какое-то низкое, за порогом слышимости почти, сотрясение воздуха, но все
же такое мощное, что высокие стекла витрины явственно задр
о жали.
Костя помедлил Ц сначала в окнах должны были показаться девушки, а уж по
том он будет выходить из машины Ц уверенный, неторопливый такой, чтобы в
се прочувствовали момент.
Закрывая машину, Костя краем глаза установил, что в окне никто не показал
ся. «Зря ехал?» Ц спросил себя Костя, отыскивая глазами объявление или за
писку на двери парикмахерской, но тут эта самая дверь распахнулась и на п
ороге появился парень в туре ц
кой кожаной куртке и в прическе, которую издали можн
о было принять за большую кавказскую кепку. У парня белел г
о лый затылок и тор
чали уши. «Работают», Ц сообразил Костя и, почувствовав легкую досаду, п
ожал плечами: подумаешь, им же, дурам, хуже Ц пропустили такое зрелище! Да
и с чего он взял, что там должны быть д е
вушки?
Внутри все было так, как двадцать лет назад, когда Костя приходил сюда в по
следний раз: та же гу с
тая одеколонная вонь, сиденье дерматиновое на стуле
прорвано, будто сам Костя вот только что его проковырял, когда ждал своей
очереди, те же зеленые порт ь
еры с кистями на проходе в зал

В «предбаннике» никого не было, но где-то там, в таинственных глубинах пар
икмахе р с
кой чувствовалось чье-то присутствие: работал какой-то маломощный мотор
чик («Вентилятор?»), глухо бубнило радиов
е щание, вот кто-то п
рошаркал, сделал пару шагов и что-то сказал. Костя кашлянул, потом, подожда
в, подошел вплотную к занавешенной по р
тьерами прорехе в неизведанное и кашлянул п
огромче и уж не так деликатно Ц время ух
о дило, а щетина на щ
еках и подбородке ни на секунду не останавливаясь, делалась все заме
т нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9