Она не ответила. Его лицо потемнело, и он быстро направился к роще кленов. Она грустно покачала головой, глядя, как он уходит. Затем ее темные глаза сверкнули. Она быстро пошла по направлению к вигваму лекаря, и Кирк, оторвавшись от своих размышлений, посмотрел на нее, улыбаясь.
– Возможно, ты захочешь искупаться, прежде чем переоденешься в это, – Она положила индейские одежды у его ног.
– Мэрамэни, расскажи мне о Мудрых.
– Рассказать? Но Бог знает все.
– Не этот Бог, – сухо сказал Кирк. – Расскажи мне.
Она опустилась на колени около него, с удивлением рассматривая его комбинезон.
– Мудрые? Они привезли нас сюда издалека. Они выбрали главного лекаря, чтобы он хранил секрет храма и использовал его, когда небеса потемнеют. – Она потянулась, чтобы дотронуться до его спины.
– Здесь нет шнуровки, – сказала она озадаченно. – Как его снять?
Он знал, что краснеет, и чувствовал себя дураком. Наконец он мягко отстранил ее руку.
– И секрет передавался от отца к сыну? Тогда почему Сэлиш не воспользуется секретом? Почему народ в опасности?
Все еще озабоченная, она попыталась расслабить его пояс.
– Отец Сэлиша умер прежде, чем успел рассказать секрет.
Кирк взял ее за руки, когда две девушки в сопровождении Горо вошли в вигвам. Они поставили корзины с фруктами у его ног, и Горо, с почтением дотронувшись до своего лба, сказал:
– Народ славит имя твое. Но он не знает, как ты хочешь, чтобы тебя называли.
Кирк снова почувствовал мучительное бессилие.
– Как я хочу, чтобы меня называли? – было равнозначно "Кто я есть?". Он вспотел, пытаясь вспомнить хоть малейшую зацепку из прошлого, которое было скрыто от него. Он сказал:
– Кирк. Я хочу, чтобы меня называли Кирком.
– Кирк? – переспросил Горо.
Кирк кивнул. Он был измучен. Что-то в его лице напугало девушек. Они удалились, а Горо озабоченно спросил:
– Ты недоволен девушками?
– Нет. Они замечательные.
– Тогда, возможно, дело в нас и нашем образе жизни. Может быть, нам не удалось эволюционировать так быстро, как хотели Мудрые.
Кирк больше не мог этого вынести. Он сказал то, что, ему показалось, могло их успокоить:
– Ваша земля богата, а ваш народ счастлив. Мудрые не могут быть недовольны вами.
– Но ведь чем-то ты недоволен, – настаивал Горо. – Скажи, чем.
– Я… я не могу вам ничего сказать, кроме того, что я был здесь спокоен и счастлив.
К счастью, Горо казался удовлетворенным. Когда он ушел, Кирк повернулся к Мэрамэни:
– Почему они так уверены, что я могу спасти их?
– Ты пришел из храма. И разве не ты вернул жизнь мертвому ребенку?
Он схватился за голову.
– Мне нужно время, – сказал он. – Время, чтобы попытаться вспомнить.
Она положила одежды из оленьей кожи ему на колени.
– У нас много времени, мой Бог. Много покоя и много времени.
Простота, с которой она сказала это, была бальзамом для его израненной души. Напряжение спало.
– Да, – сказал он. – Спасибо тебе, Мэрамэни.
"Энтерпрайз" и астероид теперь мчались по параллельным курсам.
– Координаты, мистер Чехов?
– Тау восемь целых семь десятых, сэр. Бета – четырнадцать тысячных.
– Это наша цель – самое слабое место астероида, мистер Чехов.
Чехов посмотрел на Спока с благоговейным ужасом и уважением.
– Да, практически мертвый центр, сэр.
– Нацельте фазер на эту точку, мистер Зулу. Наибольшая интенсивность, узкий луч. Я хочу, чтобы эта трещина раскололась.
– Вы говорите, как резчик алмазов, Спок, – сказал Мак-Кой.
– Тонкая аналогия, доктор.
– Фазеры нацелены, сэр, – сказал Зулу.
– Мы будем стрелять, пока мистер Скотти сможет поддерживать энергию.
– Готовы, сэр.
– Залп!
Корабль дрогнул.
– Первый фазер выстрелил.
Зулу нажал другую кнопку.
– Второй фазер выстрелил!
На экране скалистая масса вдруг ослепительно сверкнула. Все новые и новые осколки стали отделяться от нее по мере ударов голубых лучей фазеров.
– Третий фазер выстрелил, сэр! Четвертый фазер!
Еще одна туча осколков – острых, огромных – оторвались от астероида.
– Все фазеры выстрелили, сэр.
Внешнее спокойствие Спока странно контрастировало с ноткой горького разочарования в от "лосе.
– Приготовьтесь к одновременному залпу, мистер Зулу.
В инженерном отсеке Скотти пробормотал своему помощнику:
– Этот вулканит не успокоится до тех пор, пока все панели не превратятся в свинцовую лужу!
Пока он говорил, раздался резкий металлический щелчок, и одно из главных реле начало дымиться.
– Главное реле снова вылетело, мистер Скотти! – закричал помощник.
– Машины умнее людей, – заметил его начальник. – По крайней мере, они знают, когда следует отключиться, перед тем, как взлететь на воздух.
– Произвести одновременный залп.
Когда раздалась команда Спока, из отсека двигателей вылетела добела раскаленная молния. Раздался грохот взрыва, который отбросил Скотти к противоположной переборке. Прижавшись к ней, с распростертыми руками, он едва не плакал, следя за смертью своих друзей – двигателей.
– Мои малыши, – простонал он, – мои бедные малыши.
Это был мягкий шепот, но он пробудил Кирка от беспокойного сна. Стоя на коленях возле него, Мэрамэни сказала:
– Кирк, ритуальный плащ закончен.
Она была совсем рядом. Он увидел длинные черные волосы.
– Если ты хочешь, пусть сегодняшний день будет Днем Соединения.
– Днем Соединения?
– Я дочь вождей, – сказала она. – Обычай моего племени отдает меня нашему Богу.
Кирк смотрел на нее, не понимая. Она наклонила голову:
– Кирк, если в твоем сердце другая…
– Нет никого другого, Мэрамэни. Ни в моем сердце, ни в моем разуме.
Ее беспокоило, что он не дал еще своего согласия:
1 2 3 4 5 6 7 8