Шутки очень часто оборачиваются против самого шутника: то же случилось и с ней! В конце концов, “Мэнди” с ее неграмотной речью и оранжевыми волосами остается Амандой, а значит, должна возбудить в Пьере что-то большее, чем то унизительное вожделение, которое овладело им в ночь после вечеринки. Вот Люсьен уважает ее. Но вся беда в том, что любит-то она не Люсьена!
Аманда пошла дальше, пытаясь привести в порядок свои мысли и чувства. Ну чем Пьер отличается от всех прочих? Тем, что у него замок и виноградники? Или стиль жизни, так похожий на ее? Напрасно она обманывает себя: ее любовь к Пьеру не имеет ни малейшего отношения к его богатству; просто ей нужен именно он, и никто другой.
Ее мысли прервал какой-то шорох, Аманда остановилась и увидела, что чуть не наступила на маленькую серую птичку. Она трепыхала одним крылышком, второе неподвижно повисло.
— Бедняжка! — Аманда наклонилась. Птичка задрожала, и Аманда осторожно взяла ее, поднесла к лицу, бережно погладила по грудке и шептала что-то ласковое. Она так увлеклась, что, пока на нее не упала чья-то тень, не заметила Пьера.
— Что это у тебя? — спросил он.
— Птичка. У нее сломалось крылышко.
— Дай посмотреть.
— Только понежнее.
— С птицами я всегда нежен. — Он осторожно взял птичку с ладони Аманды. — Особенно с самочками.
— Откуда ты знаешь, что это самка? — спросила она, сделав вид, что не слышала первую часть реплики.
— До окраске. — Он потрогал крылышко. — Все будет в порядке. Отнесу ее к Мишелю. Он ее вылечит: у него золотые руки.
Аманда погладила крохотную головку.
— Повезло птичке, — заметил Пьер, и когда Аманда встретила его теплый взгляд, у нее тревожно забилось сердце. — Повезло, что ты шла мимо, — поспешил добавить он. — А что ты здесь делаешь? Виноград еще зеленый, есть нельзя.
— Знаю. Просто пришла посмотреть. И еще мне нравится, как здесь тихо. Так странно, будто время остановилось.
— Вот и мама так говорит. Ведь это она тебе сказала?
— Ты уверен — своих мыслей у меня быть не может? — спросила Аманда. — Или тебе нравится делать из меня кретинку?
— Конечно, нет. Хотя ты сама часто даешь повод так думать. Я никак не могу тебя понять, Мэнди.
Значит, его не обманул ее маскарад? У Аманды от радости потеплело на душе. Может, еще не все потеряно? Еще чуть-чуть, и он влюбится в “Мэнди”, и, как только это случится, она ему во всем признается.
— Давай отнесем птичку Мишелю, — сказал Пьер и так стремительно повернулся, что ей показалось, будто он от чего-то пытается убежать. Может, от своих чувств?
— Пьер, подожди! Мне надо с тобой поговорить! — Она вдруг решила положить конец игре.
— О чем? — спросил он, не замедляя шага. Аманда не успела открыть рот, как из-за кустов появилась Мариетт в небрежно запахнутом шелковом кимоно, из-под которого виднелся микроскопический купальник.
— Что это у тебя, Пьер? — полюбопытствовала она.
— Иди посмотри, — сказал он, и они вдвоем склонились над птичкой, а Аманда быстро направилась к дому, радуясь, что не успела во всем признаться.
Похоже, Пьера все-таки придется проучить, и она откроется только тогда, когда он полностью подчинится “Мэнди” и признается ей в любви. Хорошо бы это случилось поскорее!
Глава 10
Аманда открыла шкаф и осмотрела элегантные туалеты, купленные для нее Пьером в Париже. Впрочем, какая разница, что она наденет? Мариетт умудрится сделать так, что все внимание будет приковано к ней. А зачем ей подражать этой хищнице? Она играет свою роль и сыграет ее до конца.
Улыбнувшись, Аманда вынула черное вечернее платье из крепа, совершенно неподходящее к семейному ужину, но выбора у нее не было: играть так играть!
Через полчаса, глядя на себя в зеркало, Аманда твердо знала, что никогда еще не выглядела так эффектно: глубокий вырез платья подчеркивал линию груди, юбка с мягкой драпировкой облегала округлый живот и бедра, фалдами ниспадая к серебряным босоножкам на высоком каблуке.
Покрутившись перед зеркалом, Аманда поняла: не хватает последнего штриха — украшения на шею!
Она порылась в ящике и наконец извлекла, что ей нужно: кулон из стекла, талисман, который она хранила еще с детства. Аманда надела кулон и старательно спрятала дешевую застежку под волосами. На ее матовой коже прозрачная побрякушка заиграла, как бриллиант в двадцать каратов, не меньше: Мариетт лопнет от зависти! Хорошо бы еще сережки, и она вспомнила про те, которые одолжила у горничной, — длинные висячие стекляшки под бриллиант. Отлично! Вот теперь она выглядит на миллион долларов.
Взглянув на старые каминные часы, Аманда поняла, что пора спускаться к ужину; но потом решила задержаться, чтобы ее появление было еще эффектнее. Когда через пятнадцать минут она вплыла в гостиную, Пьер и Люсьен в повседневной одежде и Мариетт в брюках приветствовали ее гробовым молчанием.
— Разве мы идем на званый ужин? — саркастически поинтересовался Пьер.
— Вовсе нет, — защебетала Аманда. — Просто захотелось покрасивше одеться.
Он оглядел ее и остановил взгляд на ослепительном кулоне и стекляшках в ушах.
— Клево, да? — с лучезарной улыбкой сказала она, ни к кому определенно не обращаясь. — Это мне Пьер подарил.
Мариетт позеленела от зависти, Люсьен под впечатлением от королевского подарка не сказал ни слова, а Пьер явно обеспокоился, как бы Аманда опять чего-нибудь не натворила.
Она подбежала к нему и взяла под руку.
— Ну давай, котик, скажи своим друзьям, почему я надела эти драгоценности?
— Чтобы Мариетт хватил удар, — сказал он так тихо, что услышала только она, и громче добавил:
— Скажи сама, любимая. Вижу, тебе не терпится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49