Чувствуя, как дрожит его рука, Лидия сама содрогалась от внутреннего трепета в нетерпеливом ожидании продолжения ласки.
– Скажите мне «нет», это опасно, – прошептал Виктор.
– Я не боюсь.
Он подался вперед и поцеловал ее, обеими руками обняв за шею и теснее прижимая к себе. Она ответила ему, проведя языком по его верхней губе. Его надежда ограничиться мимолетным поцелуем мгновенно растаяла от жаркой встречи их губ.
Виктор прижался к ней всем телом, и лучше этого не было ничего на свете. Лидия упивалась этим моментом, ее ничуть не волновало, что это всего лишь украденный поцелуй в уголке за пальмой.
От его самообладания ей хотелось кричать. Его руки все еще лежали на ее шее: левая рука по-прежнему в перчатке, правая поглаживает светлые завитки на ее затылке, отчего по всему телу разливается сладкая истома. Ей хотелось, чтобы его руки спустились к ее смелому декольте и еще ниже.
Виктор оторвался от ее губ и отступил. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, темные глаза сверкали жадным блеском.
Лидия положила ладони на его вздымавшуюся и опадавшую грудь, зачарованная этим ритмом, стуком его сердца, вдруг замедлившимся дыханием.
Виктор бросил взгляд через плечо, потом посмотрел на нее:
– Черт возьми, день за днем я оберегал ваше имя от скандала и чуть было сам все не испортил.
– Украденный поцелуй вряд ли имеет большое значение.
– Мне следовало проверить, известна ли Эмилии правда о вас.
Холодок пробежал у Лидии по спине. Неужели он даже сейчас думает об Эмилии?
– Она могла публично раскрыть вашу тайну и все испортить. – Виктор провел рукой по волосам. – Не знаю, слышал ли кто-нибудь, как она назвала вас…
– Ленардом, – закончила его фразу Лидия.
– Тише! – Слишком уж он печется о ее добром имени. Но ведь пошатнувшуюся репутацию всегда можно восстановить браком.
Лидия убрала руки с его груди и прижала разгоряченные ладони к прохладной стене.
– Когда я вернусь в Бостон, все это не будет иметь никакого значения, – Виктор нахмурился:
– Что вы собираетесь делать?
У Лидии не было выбора. Она не сомневалась, что Джеймс выполнит свою угрозу и на виду у всех силой потащит ее на корабль.
Да и ради чего ей оставаться? Чтобы стать любовницей Виктора, когда он женится на леди Хелене или леди Пенелопе? Если Тревор прав, то Виктор никогда не женится на простолюдинке вроде нее. Она бы согласилась стать его любовницей, но только если бы ей не пришлось его ни с кем делить. Для этого она чересчур самолюбива. Когда он обнимал Эмилию за талию, у Лидии разрывалось сердце.
– Лидия. – Виктор положил руки ей на плечи. – Что вы намерены делать?
– Мои братья приехали, чтобы забрать меня домой, – пожала она плечами.
Виктор взглянул ей в лицо, потом опустил руки и медленно надел правую перчатку.
– Да, пожалуй, так будет лучше.
Она так мало для него значит? Она любит его, а он воспринимает ее отъезд как что-то незначительное! Но когда вокруг него порхают леди Хелена, леди Пенелопа, еще одна темноволосая дама, с которой он вышел из комнаты этажом ниже – кстати, что это за комната? – и даже Эмилия, с которой он грозил ее мужу заняться любовью, почему он должен выбрать высокую, не слишком женственную Лидию?
Тревор пытался остановить леди Хелену, прежде чем она скажет слишком многое. Он мог ожидать этих слов, но все равно они застали его врасплох. Увидев приближающуюся графиню Кейн, Тревор даже не мог предостеречь Хелену, опасаясь, как бы ее мать не услышала его предупреждения.
– Миледи, – поклонился он графине.
Хелена повернулась и встала к нему спиной, так что он не видел ее лица. Тревор положил руку ей на талию. Хелена вздрогнула.
– Все в порядке, мама?
– Мы должны сейчас же уехать. – Побелевшее лицо графини исказила гримаса, было похоже, что ей нездоровится.
Графиня явно что-то услышала. Но что именно? Тревор сильнее прижал руку, безмолвно поддерживая и приободряя Хелену.
– Позвольте мне помочь вам и вызвать вашу карету.
Графиня взглянула на него. Сначала ее взгляд был бесстрастным, потом в глазах мелькнул интерес.
– Так это вы. – Она прижала одну руку ко рту, другую к животу. – Да, пожалуйста, – едва выговорила она.
– Хелена, вызовите карету, и пусть принесут шаль, – распорядился Тревор.
Он подтолкнул девушку вперед, а сам подхватил леди Кейн под локти и почти понес ее к двойным дверям.
– Пожалуйста, простите мою фамильярность, мэм. – Леди Кейн тяжело привалилась к нему, и Тревор понял, что ей дурно. Ни в каком другом случае она не снизошла бы до его помощи. Но в шторм годится любая гавань.
Опасаясь, что графиню сейчас стошнит, Тревор быстро вывел ее за дверь.
– Если вам плохо, мэм, эта кадка с пальмой вполне подойдет, – тихо сказал он, подводя леди Кейн к кадке.
И тут Тревор увидел за пальмой сестру и Уэдмонта, слившихся в страстном объятии. Боже правый, Виктор, кажется, положил руку ей на грудь?!
– Лидия!
Лидия прижалась к стене, а Уэдмонт отпрянул в сторону, когда леди Кейн наклонилась над кадкой.
Графиня раскачивалась взад и вперед, на лбу у нее выступила испарина. Невероятным усилием воли ей удалось одолеть приступ тошноты, и леди Кейн наконец выпрямилась и открыла глаза.
– Теперь я в полном порядке.
О себе Тревор не мог этого сказать. Он готов был убить Уэдмонта. Но что он мог сделать? Он все еще поддерживал леди Кейн. Не мог же он бросить мать Хелены, даже зная, что она препятствует их отношениям. Он подал ей свой носовой платок.
В дверях появился Кин. За ним, прихрамывая, шел Тони, хозяин бала.
– Что-нибудь случилось? – спросил Кин.
– Леди Кейн не совсем здорова, – ответил Тревор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87