Словом, сделал все, чтобы подозрения пали на Марго. Гривин понимал, что и он находится под подозрением, и его могут в каждую минуту арестовать, поэтому он метался в поисках спасения себя и Марго. Гривин также знал, что грязное разбирательство их отношений ударит по Коленьке. Ведь если он не законный сын покойного, то и не имеет прав на наследство! Стало быть, надобно отрицать любовную связь, а это, значит, предать Маргариту окончательно и оставить ее отвечать одну за их общий грех! Опять получается кругом подлец!
Гривин не находил выхода. Ко всему прочему, дела на фабрике пошли из рук вон плохо. Дмитрий Иванович выбивался из сил, но понимал, что только положительный исход следствия может успокоить партнеров, поставщиков и кредиторов.
С женой отношения приняли откровенно враждебный характер. В первое время после смерти родителя Варвара, как и Маргарита, не могла опомниться. Гривин, как мог, утешал обеих женщин. Казалось, горе сблизило их. Общие светлые слезы воспоминаний, долгие разговоры, бесконечные молитвы на кладбище и в церкви, все это, как думал Гривин, затушило их вражду. Однако она тотчас же вспыхнула, когда Сердюков арестовал Маргариту и увез ее в следственное управление.
– Да, я подозревала это! – ужасным голосом закричала Варвара, после того как стихли шаги следователя и протестующие крики несчастной мачехи. – Я знала, что и ты с ней всегда был заодно! Вы оба ненавидели нас, хотели завладеть нашими деньгами!
Варвара с ненавистью, резко развернула свое кресло в сторону мужа.
– Знай, что я всегда знала о ваших любовных играх! Эта подлая тварь всех вплела в свою паутину. Именно ее злодейская рука сделала меня калекой! И ты потворствовал этому! А я, несчастная, поверила в твое благородство, твою преданную любовь! Но это была любовь к чужим деньгам!
– О каком благородстве рассуждает женщина, которая вышла замуж только для того, чтобы прикрыть грешки юности! Да, я был обманут, но кем?! Лицемерной, лживой, похотливой развратницей и ее алчным доктором, намеревавшимся через постель наложить лапу на наследство! – закричал в ответ разъяренный Гривин.
– Ну уж нет, доктор тебе не чета, он.., его… – Она запнулась, поняв, что проговорилась.
– Что же остановились, Варвара Платоиовна, договаривайте! Расскажите, мне, дураку, о достоинствах вашего любовника, который, пользуясь своим положением в доме, творил свои делишки прямо у меня под носом!
– Да, именно любовника! – зашипела жена. – Ведь ты, моралист и проклятый чистоплюй, только на словах прозываешься мужем! Что толку в том, что мы супруги! Да, на первых порах ты был добр и заботлив, но ведь мне нужны были не только твои слова. Ведь я не вся умерла! Ведь я еще женщина! Мое тело трепетало и ждало любви!
И ты бы мог мне ее дать, если бы захотел! Но ты предпочел не понимать моих страданий, делать вид, что нам довольно платонических отношений!
Поэтому ты не можешь упрекать меня, что я приняла от Валентина то, в чем ты мне отказывал.
У него хватило и ума, и такта, и фантазии – да, да, фантазии! – чтобы сделать и мою жизнь полноценной!
Прохрипев свое признание, Варвара закрыла лицо руками и зарыдала, но скоро взяла себя в руки, успокоилась и зло посмотрела на ошеломленного супруга. Гривин долго не мог прийти в себя. На самом деле он много думал об этой проблеме, но внутренняя скованность, стыдливость, ханжеское воспитание мешали ему перешагнуть некую черту.
Именно после этой бурной сцены он переместился наверх, в квартиру Прозоровых. Литвиненко не показывался больше в их доме, вероятно, Варвара дала ему знать о том, какой разговор состоялся между ней и Дмитрием. Да и что бы Гривин мог поделать! Стреляться?
Варвара Платоновна осталась одна. Нужно было решить, что делать дальше. Однако слишком сложным оказался клубок, свитый из темных тайн семей Прозоровых и Гривиных. Ведь все началось так давно…

Глава девятнадцатая

Варвара Прозорова, богатейшая наследница и девушка невероятной красоты, представляла для частного пансиона большую проблему. Нет, училась она блестяще, и манеры ее были внешне безукоризненны. Однако в барышне таилось нечто, что пугало и настораживало преподавателей и классных дам. Что-то глубоко порочное скрывалось в прекрасных миндалевидных глазах, манящей походке, гибком теле.
Молодая Прозорова была одинока. У нее не было подруг. Кому захочется исполнять роль бледной тени! Единственное существо, которое безропотно сносило этот жалкий крест, была Марго.
Варя поначалу настороженно и недоброжелательно отнеслась к несчастной сироте, взятой в дом, но вскоре поняла, что получила живую игрушку, рабыню на всю жизнь. Доброта и нежная преданность воспитанницы сделали свое дело. Варвара полюбила ее, но, любя Марго, она тем не менее презирала ее, полагая, что Марго способна только к роли камеристки: ум неразвит, а о талантах и говорить не приходится!
Литвиненко присутствовал в ее жизни всегда, с раннего детства. Он мог войти к ней в спальню, как доктор осматривать все ее тело, ласкать ее, как ребенка держа на коленях. Она привыкла к его мягким трепетным, удивительно нежным рукам, его электризующим прикосновениям, ласкающему взгляду. Поэтому почти не удивилась, когда однажды вдруг Валентин Михайлович скользнул в девичью постель и овладел ею. Все произошло как в тягучем сладком сне. Это не могло происходить, но происходило. Резкая боль сменилась шквалом новых сильных неизведанных ощущений, от которых Варя почти лишилась чувств. Любовники не проронили ни слова. Доктор молча и бесшумно исчез, чтобы потом возвращаться вновь и вновь, даря юной грешнице все новые и новые откровения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75