Конечно, не будет. Они совершенно разные люди. Он нарушает ее вселенскую гармонию. Ей нужен просветленный мужчина, а Джо Шанахан просветлен не больше пещерного человека. Он считает ее ненормальной, и, наверное, прав. Меньше недели назад она думала, что он маньяк, а сейчас этот маньяк сидит у нее в гостиной, а она растирает маслом его тело, точно он танцор стриптиз-балета. Что ж, вполне возможно, что она ненормальная.
И все же она спросила:
— Почему?
— Потому что ты моя осведомительница. — Не слишком-то веская причина. Соглашение о работе тайным осведомителем, которое она подписала, — всего лишь бумажка. Бумажка, не влияющая на физическое влечение. Однако тот факт, что они совершенно разные люди с совершенно разными убеждениями, — вот что самое главное. Это поможет им избежать роковой ошибки и не лечь вместе в постель.
Впрочем, пока Габриэль смотрела, как мерцают отблески огня на его гладкой спине, разница в характерах уже не казалась ей такой уж большой помехой. Движения ее рук стали плавными, успокаивающими и чувственными. Джо так сильно нарушил ее внутреннюю гармонию, что она забыла о необходимости обезличивать свои прикосновения, Габриэль обмакивала пальцы в подогретое масло и легко, как перышком, поглаживала его спину.
— Сосредоточься на своем солнечном сплетении и животе. Глубоко вдохни и выдохни.
Она закрыла глаза и провела руками по лепным контурам нижней части его спины, потом скользнула кончиками пальцев вверх. Он содрогнулся. Его мускулы вздулись под упругой горячей кожей. Она принялась водить большими пальцами по его гладкому телу, почувствовав вдруг непреодолимое желание застонать, охнуть или наклониться вперед и впиться в него зубами.
— Переведи внимание на свой пах.
— Поздно. — Он встал и повернулся к ней. — Мое внимание уже там.
Она посмотрела на его глаза с припухшими веками и на точеный изгиб рта. Капелька пота стекла по его скуле, щеке и сбоку по загорелой шее, остановившись на ключице. Габриэль подняла руки и положила их на его плоский живот, погладив большими пальцами полоску темных волос, окружавшую пупок.
Ее взгляд опустился к его талии и дальше — к бугорку, вздымавшемуся под полотенцем. Габриэль сомкнула пальцы на его животе. Во рту пересохло. Она облизнула губы и взглянула ниже — на ногу и шрам, который едва виднелся в просвете между краями пляжного полотенца.
— Сядь, Джо, — приказала она и посадила его на стул. На его правом бедре задралось полотенце, и выглянул нижний край черных свободных трусов. — Этот шрам остался у тебя после ранения? — спросила она, опускаясь на корточки между его колен.
— Да.
Она обмакнула большие пальцы в масло и провела ими по шраму.
— Все еще болит?
— Нет. Во всяком случае, не так, как раньше, — проговорил он хриплым голосом.
Мысль о подобной жестокости вызвала в ней искреннее сочувствие. Она подняла голову и взглянула ему в лицо.
— Кто же тебя так?
Он смотрел на нее сверху вниз сквозь полуопущенные веки и так долго молчал, что она уже не надеялась дождаться ответа.
— Осведомитель по имени Робби Мартин. Ты, наверное, слышала эту историю. Около года назад о ней писали все газеты.
Имя показалось ей знакомым. Спустя мгновение она все вспомнила, а потом в памяти промелькнула фотография светло-русого юноши. Это событие долгое время освещалось в новостях. Имя тайного детектива, который произвел роковой выстрел, ни разу не упоминалось, и она помнила лишь, что Робби был застрелен.
— Так это был ты?
И опять он помедлил с ответом.
— Да.
Габриэль осторожно провела большими пальцами вверх-вниз по толстому рубцу на его бедре и слегка усилила нажим. Эта история отложилась у нее в памяти, потому что, как и все остальные горожане, она обсуждала ее с друзьями, задаваясь вопросом, не слишком ли в их городе быстры на расправу копы, которые носятся по улицам и стреляют в молодых ребят только за то, что те покурили немножко травки.
— Мне очень жаль.
— Чего тебе жаль?
— Жаль, что тебе пришлось совершить такое.
— Я выполнял свою работу, — сказал Джо, и в его тоне послышались стальные нотки.
— Знаю. — Она нежно погладила пальцами мускулы его бедра. — Мне очень жаль, что тебя ранили.
— И ты не считаешь, что я скор на расправу? Она покачала головой.
Я не верю, что ты мог отнять у человека жизнь, если бы у тебя был выбор.
Откуда ты знаешь? Может быть, я хладнокровный убийца, как писали газеты.
Она ответила то, что подсказывало ей сердце:
— Я знаю твою душу, Джо Шанахан.
Джо взглянул в ее ясные зеленые глаза и почти поверил, что она видит его насквозь и знает о нем что-то такое, в чем он сам сомневается.
Девушка облизнула губы. Он видел, как кончик ее языка скользнул в уголок рта. Потом она сделала нечто такое, от чего у него захватило дух и вся кровь прилила к паху: нагнула голову и поцеловала его в бедро.
— Я знаю, что ты хороший человек, — проговорила она. У него перехватило дыхание. Интересно, будет ли она по-прежнему считать его «хорошим человеком», если он попросит ее передвинуть губы чуть выше и поцеловать его в другое место? Он смотрел на ее макушку, но как раз в тот момент, когда воображение уже рисовало ему упоительные картины, она подняла голову и все испортила. Казалось, ее взгляд и впрямь проникает ему в душу, и она видит там неоправданно много хороших качеств.
Джо вскочил на ноги и повернулся к ней спиной.
— Ни черта ты не знаешь! — Он подошел к камину и схватился за каминную полку! — Может, мне нравится вышибать двери ногами и орудовать своим телом, как пушечным тараном?
— О, в этом я нисколько не сомневаюсь. — Она встала рядом с ним и добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81