— Да, при мне не было пейджера. — Джо не солгал: его пейджер лежал в кармане брюк, а брюк на нем не было. — Не pнаю, как такое могло случиться.
— Я тоже не знаю. Не знаю, как детектив с девятилетним стажем оказался без средств связи. Когда нам стало известно, что Картер изменил время встречи, а с тобой нет контакта, мы выслали в салон на Тринадцатой улице патрульнуго бригаду. Офицер доложил, что стучал и в переднюю, и в заднюю двери, но ему никто не открыл.
— Меня там не было.
— Мы послали человека к ее дому. Твоя полицейская машина стояла во дворе, но на звонок в дверь никто не отозвался.
Проклятие! Он не слышал никакого звонка. Впрочем, бывают моменты, когда не услышишь даже духовой оркестр, марширующий в двух шагах от твоей голой задницы.
— Наверное, мы отъезжали позавтракать, — на ходу сочинял Джо, — на машине мисс Бридлав.
Когда они вступили в административную часть здания, Лучетти остановился.
— Ты рассказал ей про Картера и после этого у нее не пропал аппетит? Мало того — она села за руль машины?
Настало время сменить тактику. Джо посмотрел капитану в глаза и дал волю тому гневу, что копился у него внутри.
— Ты будешь травить мне душу? Кража картины Хилларда — самое важное событие в отделе по борьбе с имущественными преступлениями, а я не присутствовал при аресте, потому что нянчился с осведомительницей! — Выплеснув ярость, Джо почувствовал облегчение. — Я потратил много сил и времени на это дело — причем часто работал сверхурочно! Мне приходилось каждый день общаться с этим придурком Картером, и я мечтал лично защелкнуть на нем наручники. Я это заслужил! Мне и так паршиво оттого, что я пропустил арест. Так что можешь не колоть меня этим. Хуже мне все равно не станет.
Лучетти качнулся на каблуках.
— Ладно, Шанахан, я оставлю эту тему. Если только она опять не всплывет.
Джо молил Бога, чтобы этого не случилось. Он не мог объяснить свои отношения с Габриэль. Даже самому себе.
— Ты уверен, что от тебя не пахнет, цветами? — спросил Лучетти и втянул носом воздух. — Запах такой, как от сиреневых кустов моей жены.
— От меня ничем не пахнет, черт возьми! — Он знал, что благоухает, как девушка. — Где Картер?
— В третьем боксе, но он молчит. — Джо подошел к комнате для допросов и открыл дверь. Кевин сидел там, одна рука его была пристегнута наручником к столу.
Кевин поднял голову, и один уголок его рта приподнялся в ухмылке.
— Когда один из копов сказал мне, что в «Аномалии» работал тайный полицейский агент, я сразу понял, что это ты. Я знал, что ты неудачник, с первого дня нашей встречи.
Джо прислонился плечом к косяку двери.
— Может быть, я и неудачник, но это не меня поймали на краже картины Моне мистера Хилларда. И это не мой дом доверху набит краденым антиквариатом. И это не мне грозит отсидеть за решеткой тюрьмы штата от пятнадцати до тридцати лет. Так кто из нас больший неудачник?
И без того бледное лицо Кевина стало белее полотна.
— Мой адвокат вытащит меня отсюда.
— Я так не думаю. — Джо отошел в сторону, пропустив комнату начальника полиции Уокера. — Ни один адвокат на свете не в состоянии это сделать.
Шеф сел за стол напротив Кевина с пухлой папкой, часть документов в которой, как знал Джо, не имела никакого отношения к Кевину. Это был старый полицейский прием: заставить преступника думать, что на него заведено объемистое досье.
— Шелкрофт оказался более сговорчивым, чем вы… — начал Уокер.
Джо догадывался, что и это тоже обман. Кроме того, он не сомневался, что Кевин, увидев обилие собранных против него улик, завертится, как танцующий пудель. Ко всем прочим своим недостаткам Картер был трус и эгоист. В конце концов он назовет имя вора, которого нанял для кражи картины, и имена всех остальных, замешанных в этом деле.
— Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем отказываться от сотрудничества с нами, — предложил Джо.
Кевин откинулся на спинку стула.
— Я буду молчать. И пошел ты к черту!
— Хорошо, тогда поразмыслишь об этом, пока будешь отдыхать в тюремной камере. А я в это время буду жарить дома бифштексы и праздновать победу.
— С Габриэль? Она знает, кто ты на самом деле? Или ты использовал ее, чтобы добраться до меня?
Неожиданно Джо почувствовал укор совести и то стремление оберегать, которое он впервые испытал, когда Габриэль висела в ночи на перилах балкона. Он оттолкнулся от двери.
— И ты еще смеешь говорить, что я использовал Габриэль? Это ты годами использовал ее, создавая законное прикрытие для своих грязных делишек!
Его негодование было вызвано не одним только желанием защитить своего осведомителя. Кевин отвернулся.
— У нее все будет хорошо.
— Когда я разговаривал с ней сегодня утром, она не казалась мне человеком, у которого все хорошо.
Кевин вновь посмотрел на него, и впервые в его взгляде мелькнуло что-то помимо надменности и враждебности.
— Что ты ей сказал? Что она знает?
— Что она знает, тебя не касается. Запомни одно: в «Аномалии» я выполнял свою работу.
— Да, как же! — проворчал Кевин. — Когда ты притиснул Гейб к стене и запустил свой язык ей в глотку, это мало напоминало работу.
Уокер поднял глаза на Джо, и тот выдавил из себя небрежную улыбку.
— Выпадали и такие удачные деньки. — Он пожал плечами и покачал головой, как будто слова Кевина ничуть его не задели. — Знаю, ты сейчас на меня сердишься, но хочу дать тебе один совет. Можешь принять его, а можешь опять послать меня черту — дело твое, но совет таков: ты не из тех людей, которых волнуют чужие судьбы, и сейчас не самое удачное время для угрызений совести. Твой корабль идет ко дну, приятель, и ты либо спасешься, либо потонешь вместе с остальными крысами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81