Здешним специалистам интересно оживить труп, причем желательно лежалый. Тогда на него накинутся и силами лучшей в мире медицины воскресят из мертвых. Впрочем, и это в нашей истории уже было.
Так вот, Фима, муж, инспектор транспортной полиции, выгрузив беспамятную Ангел-Раю в приемном покое, стал бегать, хватая врачей за развевающиеся халаты, преданно заглядывая в глаза каждому санитару и наглецу-практиканту. Часа через полтора к Ангел-Рае подошли, вкололи один из чудодейственных жаропонижающих препаратов (см. достижения израильской фармакологии), сбили температуру и велели убираться домой и больше не соваться с пустячным гриппом в серьезные лечебные учреждения.
- Как - домой?! - пролепетал потрясенный Фима. - Она ж продолжает меня Васей называть...
Но из-за природной мягкости характера вынужден был подчиниться и увезти Ангел-Раю домой. Повторим: в России при подобных обстоятельствах она бы как пить дать умерла...
Уже на рассвете "амбуланс" с телом Ангел-Раи мчался по разделительной полосе, характерно и страшно завывая. Похоже было на то, что Ангел-Рая и в Израиле ухитрилась умереть. Над нею распростерся белый и невменяемый муж, инспектор транспортной полиции.
Он вбежал в приемный покой вслед за носилками с телом жены и, выхватив табельное оружие, закричал, что лично и немедленно перестреляет сейчас всех проклятых жидов, врачей-вредителей. Возможно, его покойная жена не на пустом месте заговаривалась.
Инспектору что-то вкололи, уложили на кушетку, и он затих. А тело Ангел-Раи уволокли в святая святых. Над ним сгрудились специалисты высочайшего класса. Чуть ли не с трапа самолета был снят улетающий в отпуск на Канарские острова ведущий хирург клиники. Лучший анестезиолог не ушел домой после суточного дежурства.
Это была настоящая работа. Труднейшая, почти невыполнимая задача. Истинное и высокое искусство...
В это время обезумевшая от горя, осиротевшая русская община клокотала и билась, угрожая выплеснуться за края правопорядка. Поговаривали о сидячей демонстрации перед кнессетом. Поэт Гриша Сапожников разбил палатку перед Дворцом правосудия и начал голодовку протеста. К своему постоянному плакату
"Я не ем уже тринадцать суток"
он добавил плакат:
"К ответу преступных эскулапов!"
Самые разные люди готовы были бежать и сдавать для Ангел-Раи свою кровь, костный мозг, почки и легкие. У Стены Плача, ни на минуту не прекращая вымаливать у Всевышнего жизнь для этой женщины, сменяли друг друга представители религиозных слоев русской общины. Раввин Иешуа Пархомовский в субботней проповеди заявил, что в случае невозвращения Ангел-Раи в этот мир следует ходатайствовать перед президентом Израиля об объявлении по стране недели национального траура.
Да что там говорить! Ангел-Раю все любили.
Ее любили даже жертвы ее интриг.
Спустя несколько дней после кончины Ангел-Раи Сашке Рабиновичу удалось прорваться к ней в палату. То, что он увидел (пишут в таких случаях), повергло его в смятение.
Сквозь частокол штативов, окружающих койку, Сашка разглядел распластанное и накрытое простыней тело. К нему вели множество проводов, проводков и проводочков, даже из ноздри проволока торчала.
Череп Ангел-Раи был обрит, желтоватое лицо скособочено самым окаменелым образом, рот не отцентрован. Она была мертва.
Сгорбившись, сидел Рабинович на стуле, свесив кисти рук между колен. Его трясло.
- С-са... - вдруг донеслось из кривого неподвижного рта. - Н-ну... к те... усе... ни.... ки... хо... зят?
- Ходят! - выпалил Сашка, вздрогнув от неожиданности: мертвое тело издавало звуки.
- Ты... рас-сы... сание... са-са... вил?
- Составил! - подтвердил Сашка, подобострастно тараща глаза на бритую мумию Ангел-Раи. И вдруг заплакал от умиления...
Когда дежурный врач стал гнать его в шею, Сашка спросил:
- Скажи - она будет жить?
Тот оглянулся на частокол штативов и озадаченно потер пальцем переносицу.
- А что... - пробормотал он. - Весьма возможно...
Спустя месяц абсолютно седой и обезумевший муж Фима забрал домой косую, глухую и полупарализованную Ангел-Раю.
Он пил на кухне водку и молча вытирал ладонью сбегающие к подбородку слезы. Время от времени из спальни раздавалось жалобное: "Ва-сень-ка!" - и он бежал: поднять, посадить, перевернуть, переодеть...
Что там долго рассказывать! Жалкие останки бесподобной женщины были брошены на руки русской общины. Стало очевидным, что услугами этой израильской медицины пусть пользуются наши враги. Спасение следовало ждать только от своих.
И за Ангел-Раю взялись свои...
Альтернативщики - травники, гомеопаты, иглоукалыватели, суггестологи, массажисты и экстрасенсы буквально не давали ей дух перевести. Один из "своих", специально для этого смотавшись в Москву, привез загадочный биокорректор - круглый талисман, содержащий в себе сплав из шестидесяти видов минералов, металлов и водорослей, - последний писк суггестологии. Талисман требовалось носить меж грудей, он спрямлял биополе.
Другой торжественно принес и вручил инспектору транспортной полиции хрен моржовый - довольно крупный экземпляр, сантиметров в шестьдесят, действительно, как выяснилось, существующий в природе и действительно, как это ни странно, представляющий собой кость. Хрен моржовый, подаренный неким шаманом в арктической экспедиции (его владельцу? как это сказать без неприятной в нашем случае двусмысленности?), - следовало повесить над кроватью. Он тоже на что-то страшно благотворно влиял и что-то мощно спрямлял...
И наконец, в один прекрасный вечер (довольно занудный "Вечер взаимодействия двух культур") из подъехавшей к Духовному центру машины вышла прелестная - на сей раз медного оттенка - рыжеволосая женщина и величавой походкой поднялась по ступенькам в зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104