Жалко. Потанцевали бы.
ВИКТОРИЯ. В ботаническом кабинете?
СЕМЕН. Хотя бы.
ВИКТОРИЯ. Погодите! Вот что у меня есть… (Нагнулась, улегшись щекой на колени Семена, и достала из своей тумбочки патефонную пластинку, карандаш и бумажный фунтик с иголкой, привязанной ниткой к острию.) Это я отняла у учащихся на уроке. (Уперла карандаш с надетой на него пластинкой в тумбочку и приложила к пластинке иголку.) Видите, если крутить…
И Семен услышал тихую музыку. Это было танго, то самое, которое она напевала, когда они шли к школе: «Счастье мое, ты всегда и повсюду со мной…»
Представляете, Сенечка: дети крутят пластинку на уроке, я слышу, ищу, а музыка уплывает, уплывает от меня – я уже решила, что спятила, а это они под партами её друг другу передавали. Один крутит, другой иголку держит. А я с ума схожу.
СЕМЕН. Издеваются, черти!
ВИКТОРИЯ. Ну что вы! Это они шутят! Они же меня за свою держат. Я детдомовская. Я их понимаю. Не до них было – война. Вот они и ругаются как извозчики, всё ломают, пачкают… Что они делают в туалетах – страшно себе представить…
СЕМЕН. Потолок гадят?
ВИКТОРИЯ. Гадят, Сенечка. Но для меня это только хорошо. Мне и тут повезло. Я с комендантом договорилась убирать в школе – для дополнительного заработка…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Но я об этом не знаю.
ВИКТОРИЯ. Для меня чем больше работы – тем интереснее материально. И я обожаю наводить чистоту.
СЕМЕН (вспомнил вдруг с мальчишеским удовольствием) . Я училке раз в сумку марганцовку с глицерином подложил. Чуть на фиг не сжег…
ВИКТОРИЯ. А у нас на прошлой неделе бросили в пролет лестницы пожарный шланг. А внизу случайно оказалась англичанка. Теперь она в больнице. Никто не виноват, все так устали, озлоблены… Но подумайте, Сенечка, ведь пройдет немного лет, из этих противных мальчишек вырастут хорошие-хорошие наши люди.
СЕМЕН. Опять шутите?
ВИКТОРИЯ. Нет, Сеня, на этот раз очень-очень серьезно. Школа – это моё призвание. Я эту школу преображу. Вы увидите, какая она будет!
СЕМЕН. Она никогда другой не будет.
ВИКТОРИЯ. Будет, потому что это моя мечта. А мне всегда везет. И главное, раз мы победили фашистов, мы теперь будем побеждать всегда-всегда…
СЕМЕН. Вот это вы отлично сказали.
ВИКТОРИЯ. Сеня, давайте выпьем с вами на «ты»?
СЕМЕН. С удовольствием. (Наполнил стаканы вином.)
Они выпили на брудершафт, как положено, продев руку через руку крендельком. И поцеловались.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Проститутка.

Сцена восьмая
А потом они танцевали в темном ботаническом кабинете между пальмами. Виктория крутила пластинку на весу, упершись карандашом в «Родную речь», а другой рукой вел Викторию. Музыка была неровная: то скорее, то медленнее крутилась на карандаше пластинка, и голос тенора то густел до баса, то пищал.
ВИКТОРИЯ. Сенечка, знаешь, о чем я сейчас подумала? Представляешь, пройдет немного лет, и на каком-нибудь дипломатическом балу в Лондоне ты будешь танцевать с английской королевой…
СЕМЕН. Чтоб она провалилась.
ВИКТОРИЯ. Но ведь так может случиться?
СЕМЕН. Это мой гражданский долг, чтоб так было.
ВИКТОРИЯ. Я и говорю. Когда ты будешь с ней танцевать, ты обязательно вспомнишь, как мы с тобой танцевали в ботаническом кабинете!
СЕМЕН. Знаешь, Вика, я примерно об этом сейчас тоже подумал!
ВИКТОРИЯ. Ты будешь танцевать с королевой и вспоминать обо мне. А с английским королем будет танцевать твоя жена Анечка и вспоминать боцмана…
СЕМЕН (бросил на пол фунтик с иголкой) . Ну ты и змея! У меня сейчас был такой момент! А ты всё испортила!..
ВИКТОРИЯ (хватает его под руку) . Сеня, извини меня! Я сама не знаю, как это из меня выскочило! Я не хочу быть похожа на Мону Лизу Джоконду. Ну глянь на меня, Сенечка, разве я сейчас на нее похожа? У меня тоже был момент!..
СЕМЕН. Опять ты, опять. Пошло-поехало! Остановиться не можешь…
ВИКТОРИЯ. Я больше не буду!
СЕМЕН. Из всего делаешь комедию. Всю свою жизнь превратила в развлечение. Все для тебя трын-трава. Другая бы меня ни за что не пустила, а ты и рада…
Тут Виктория ударила его кулаком в живот. Семен сел на пол, покачиваясь из стороны в сторону.
ВИКТОРИЯ (присела рядом) . Очень-очень больно?
СЕМЕН. Молодец. Я не успел сгруппироваться.
ВИКТОРИЯ. Сенечка, извини меня. У меня детдомовская реакция… Я тебя сейчас чаем напою… Полегчает!.. (Убегает.)
СЕМЕН. Вика, может быть, я тебя обидел? Но я всегда открыто говорю все, что думаю…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Положим, не все. И не всегда…
Виктория возвратилась со стаканом и присела рядом.
ВИКТОРИЯ. Я тебя буду поить с ложечки. Это помогает при шоке.
СЕМЕН. У меня всё прошло.
ВИКТОРИЯ. Пей, говорят тебе! Открой ротик.
Семен послушно открыл рот. Виктория сунула ему в рот ложку.
СЕМЕН (выплюнул чай и вскрикнул) . Это же кипяток! (Высунул обожженный язык.)
ВИКТОРИЯ. Ничего страшного. Сенечка, милый, чтобы боль ушла, вспомни что-нибудь очень-очень приятное. У тебя было много женщин?
СЕМЕН. Мало…
ВИКТОРИЯ. Но ты же такой красивый!
СЕМЕН. Только Анюта.
ВИКТОРИЯ. Я таких красивых, как ты, Сенечка, вообще никогда не видела. И рост… И уши… И глаза… Я, когда тебя с Анькой увидела, в первый же момент подумала: господи, насколько он лучше этого боцмана!.. То есть, боцман ни при чем, прости, Сенечка. Просто ты мне с первого взгляда очень-очень понравился. Но я не думала даже, что ты очутишься здесь со мной. Я даже не предполагала. А ты здесь, потому что мне всегда везет.
СЕМЕН. Язык болит.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Мужчины отвратительны. Выгони его.
ВИКТОРИЯ. Бедненький, несчастненький мой… Я же всё понимаю. Семья на тебе, учиться тяжело, личная жизнь не складывается… А ты потерпи, потерпи, всё образуется!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15