- Витя, мне страшно, - беря его за руку, произнесла Лера.
- Глупая… - прошептал Виктор ей на ухо. - Только не заплачь, ладно?
- Ладно, - согласилась Лера.
- Ха-ха-ха! Вокруг злые вампиры! - подражая интонации актеров, произнес Виктор. - Я чувствую, как они крадутся ко мне!
Лера закрыла глаза и вцепилась в его ладонь покрепче. Мальчишки! Все они мальчишки, до седых волос! Ну зачем так пугать?
- Ай! - очень натурально воскликнул Виктор. И сказал: - Кто-то… кто-то кусает меня в шею…
- Дурак! - бросила Лера, не разжимая век.
- Лерка, кто-то пьет мою кровь… - грустно и обреченно произнес Виктор. - А мне даже не страшно… как во сне…
Дул холодный ветер из вентиляторов, хлюпала вода за бортом, завывали дикие голоса. Даже запахло чем-то, похожим на кровь. Виктор безвольно расслабил руку. Лера со злости больно ущипнула его за ладонь, но Виктор даже не вздрогнул.
- Мне же страшно, дубина! - почти в голос воскликнула Лера.
Виктор ничего не ответил, но мягко привалился к ней. Стало не так страшно.
- Я тебе сама горло перегрызу! - пригрозила Лера. Похоже, Виктор смутился. Молчал. Неожиданно для себя Лера добавила: - И всю кровь выпью. Ясно? Сразу… после свадьбы.
Она первый раз произнесла это слово применительно к их отношениям. И замерла, ожидая реакции Виктора. Ну не может холостой мужик не отреагировать на слово «свадьба»! Либо испугается, либо обрадуется.
Виктор, казалось, дремал на ее плече.
- Напугала? - спросила Лера. Нервно рассмеялась. Открыла глаза. Но вокруг все еще было темно, хотя завывания уже затихали. - Ладно… не буду кусать. И свадьба нам не нужна!
Виктор молчал.
Заскрипел механизм, железная лодка проплыла еще метров пять по узкой бетонной канавке. Зажегся неяркий свет. Галдящая детвора повалила на берег. Девочка лет трех-четырех, одной рукой держась за маму, а палец другой засунув в рот, все поворачивала голову, не отрывая взгляда от Леры. Что ее так заинтересовало? Девушка, говорящая на незнакомом языке? Нет, быть того не может, они же в Европе…
Лера вздохнула и посмотрела на Виктора.
А он и впрямь спал! Глаза были закрыты, на губах застыла улыбка.
- Ты что? - Лера легонько пихнула Виктора - и он стал мягко заваливаться, головой прямо на железный борт. Завизжав, Лера успела схватить Виктора (что происходит, да что ж это делается, почему он такой вялый, безвольный?) и уложить на деревянную скамью. На крик мгновенно появился еще один служитель - черный плащ, резиновые клыки, размалеванные черным и красным щеки. Ловко спрыгнул в лодку.
- Что-то случилось с вашим другом, мисс? - Парень был совсем молодой, наверное, ровесник Леры.
- Да… нет… я не знаю! - Она заглянула служителю в глаза, но тот и сам был растерян. - Помогите же мне! Его надо вынести из лодки!
- Возможно, сердце? - Парень наклонился, попытался взять Виктора за плечи - и отдернул руки, будто схватился за горячее. - Что это? Что за глупые шутки? Свет! Нужен свет!
Он все тряс и тряс ладонями, с которых слетали тягучие темные капли. А Лера, оцепенев, смотрела на неподвижное тело Виктора. Загорелся свет - яркий, белый, выжигающий тени, превращающий страшненький аттракцион в декорации убогого фарса.
Впрочем, фарс кончился вместе с аттракционом. На шее Виктора зияли две открытые раны с вывороченными краями. Из ран слабо, будто последние капли кетчупа из перевернутой бутылки, сочилась кровь. Редкие, толчками выкатывающиеся капли казались еще страшнее из-за глубины ран. Прямо над артерией… будто двумя бритвами… или двумя острыми зубами…
И тогда Лера начала кричать. Тонко и страшно, закрывая глаза, взмахивая руками в воздухе перед собой, будто маленькая девочка, на глазах которой самосвал размазал по асфальту любимого котенка.
В конце концов, в каждой женщине, даже самой взрослой, живет маленькая испуганная девочка.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- Как я смог это сделать? - спросил Гесер. - И почему этого не смог сделать ты?
Мы стояли посреди бескрайней серой равнины. Взгляд не фиксировал ярких красок в целой картине, но стоило всмотреться в отдельную песчинку, и та вспыхивала: золотом, багрянцем, лазурью, зеленью. Над головой застыло белое с розовым, будто молочную реку перемешали с кисельными берегами, да и выплеснули в небеса.
А еще дул ветер, и было холодно. Мне всегда холодно на четвертом слое Сумрака, но это индивидуальная реакция. Гесеру, напротив, было жарко: лицо раскраснелось, по лбу стекали капельки пота.
- Мне не хватает Силы, - сказал я.
Лицо Гесера совсем побагровело.
- Ответ неправильный! Ты - Высший маг. Так получилось случайно, но ты - Высший. Почему Высших магов также называют магами вне категорий?
- Потому что разница в Силе между ними настолько незначительна, что не может быть исчислена, и невозможно определить, кто сильнее, а кто слабее… - пробормотал я. - Борис Игнатьевич, я понимаю. Но мне не хватает Силы. Я не могу пройти на пятый слой.
Гесер посмотрел себе под ноги. Поддел носком ботинка песок, подбросил в воздух. Шагнул вперед - и исчез.
Это что, совет?
Я подбросил перед собой песок. Шагнул вперед, тщетно пытаясь поймать свою тень.
Тени не было.
Ничего не изменилось.
Я по-прежнему оставался на четвертом слое. И становилось все холоднее - пар от моего дыхания уже не рассеивался белым облачком, а колючими иглами осыпался на песок. Развернувшись - это всегда проще психологически, искать выход позади, - я сделал шаг и вышел на третий уровень Сумрака. В бесцветный лабиринт изъеденных временем каменных плит, над которыми серело низкое застывшее небо. Кое-где по камню стелились высохшие стебли, похожие на прибитый морозом вьюнок-переросток.
Еще шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15