Телохранители окажутся менее доверчивыми, наверняка захотят обыскать.
— Нет! — азартно воскликнул великий князь. — Пока будем звать, злодей уйдет. Нас двое! В погоню!
И, размахивая пистолетом, кинулся к парапету. Бланку ничего не оставалось, как последовать за мальчишкой.
Минут десять они бегали по парку. Естественно, никого не нашли.
Царевич был ужасно горд своей храбростью.
— Завтра напишут все газеты! «Террорист покушается на жизнь российских принцев». «Эрцгерцог Николас гонится за убийцей с пистолетом», — возбужденно лопотал он, переходя с русского на французский, а с французского на немецкий. Потом вдруг испугался. — Ой, нет! Ни в коем случае! Узнает папa, прикажет возвращаться домой. И никакого турне! Мы так долго упрашивали отпустить нас! — Николай схватил Бланка за руку. — Я очень вас прошу, барон! Никому ни слова! Вы предотвратили покушение, вы имеете право рассчитывать на благодарность государя, на высокую награду, но пожалуйста… Умоляю! Пусть это будет наш с вами секрет! Я даже Мики ничего не скажу, он совсем не умеет хранить тайны! То есть скажу, но после, когда закончится путешествие. Мики лопнет от зависти! Вы подтвердите ему, что я не вру. А отцу я даже потом говорить не стану. Ну пожалуйста, обещайте мне молчать!
— Хорошо, обещаю, — сказал Лекс, еще не веря, что всё обойдется.
Великий князь обнял его.
— Спасибо! Я ценю ваше великодушие! Ах, этого приключения я никогда, никогда не забуду! А знаете, я вас узнал. Видел на приеме. Я еще обратил внимание, что все улыбаются, а вы стоите со скучающим видом.
— В самом деле, было чертовски скучно. — Бланку казалось диким, что всего четверть часа назад он собирался убить этого восторженного дурачка. — Я задремал в диванной, и бездельники-лакеи меня проглядели. Проснулся — никого уже нет.
— Ха-ха-ха! — залился царевич. — Я на официальных приемах тоже невыносимо скучаю и не отказался бы где-нибудь прикорнуть. Но мне нельзя. Даже зевнешь — и то скандал. А что вы задремали — это мне жизнь спасло. Я ваш должник! Послушайте… — Он встрепенулся. — А поедемте с нами! Нет, в самом деле! Это легко устроить! Мне ужасно не хочется с вами расставаться. Отсюда мы в Вену, потом в Италию! Нет, право!
В Вену и Италию Лекс, конечно, не поехал, однако два последующих дня с великим князем почти не расставался. С расчетом на будущее. Через такое знакомство подобраться к тирану будет, пожалуй, не столь уж сложно. Постыдный эпизод в конечном итоге мог оказаться важной ступенькой на пути к Цели.
Затем великие князья покинули Дрезден, но между Николаем Николаевичем и Бланком завелась переписка. Низи (так царевич подписывал свои письма) писал чаще и пространнее. Кажется, он по-юношески влюбился в нового товарища, скупого на слова и проявления чувств.
Лекс привык, что люди ищут его общества и стремятся завести с ним дружбу. Сам себе он объяснял это свое качество следующим образом: когда тебе никто не нужен и ты совершенно самодостаточен, окружающих охватывает бессознательное желание пробиться сквозь твой панцирь, привлечь твое внимание. Так уж устроены люди. По крайней мере, большинство.
На письма, полные излияний и откровений, Лекс отвечал коротко, сухо. Должно быть, именно это и побуждало юного Низи писать еще более цветисто. Сыну императора, привыкшему ко всеобщему раболепству, подобное к себе отношение было внове. Конец переписке положила только война.
* * *
— Ты прав, Альфред, — признал Лекс. — Идея недурна. Низи, конечно, не откажет старому приятелю в столь патриотической просьбе. А в Севастополе вряд ли посмеют отказать такому рекомендатору.
Великий князь Николай, брат нового императора, стал одним из влиятельнейших людей России: членом Государственного Совета и — что в данном случае имело особенную важность — инженерным генерал-инспектором, то есть начальником всего инженерного корпуса империи.
— Тогда не будем терять времени. — Лансфорд допил кларет и поднялся. — Завтра ты отплываешь, а я еще должен тебя подготовить.
По железной дороге, проложенной от Балаклавы к главной квартире, они добрались до штаба, где Бланк получил деньги, необходимые бумаги и подробные инструкции.
Ночью бывшие итонцы отправились на передовую, в район Френчменз-Хилл, и Лекс увидел, как происходит сеанс тайной световой связи.
С русской стороны кто-то помигивал фонарем: то коротко, то длинно.
— Шифр, обозначающий буквы, содержится в инструкции номер четыре, — сказал лорд Альфред. — У каждого агента свой собственный код. Места, удобные для семафорных целей, обозначены на карте, которую ты внимательно изучишь в дороге, а потом сожжешь. Это всё точки, откуда можно сигналить, не опасаясь быть замеченным русскими: развалины, заросли и прочее.
— Кто тот человек? — спросил Бланк, наблюдая за крошечными вспышками. — Что он сообщает?
— Кто это у нас? — обратился Лансфорд к сопровождающему, лицо которого было почти неразличимо в темноте.
Свой вопрос лорд Альфред задал по-русски, а Лексу пояснил, вновь перейдя на английский:
— Мой помощник из перебежчиков, поляк. Отвечает за прием и передачу световых шифрограмм. Английского не знает, приходится разговаривать с ним на моем паршивом русском. Я начал учить его прошлой осенью.
— Это одиннадцатый, — ответил поляк, почтительно дождавшись, когда начальник договорит. — Я всё записал.
— И что он доносит? — спросил Лекс, тоже переходя на русский.
— …Затрудняюсь сказать. — Кажется, перебежчик не ожидал, что спутник Лансфорда, британский офицер, тоже говорит на русском, да еще так чисто. — Кодов мне знать не полагается. Принимаю и записываю вслепую… А вы тоже с той стороны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120