Молодой адвокат, с шумом приезжающий на "кабрио". Нет, благодарствуйте. Абсолютно неправдоподобно. Гарри сам себе казался совершенно неправдоподобным, но в другом смысле.
Больше всего ему хотелось приезжать в контору на мотоцикле. Но он стеснялся. Между тем, об этом писали -- многие врачи, предприниматели и адвокаты ездили на работу на мотоциклах. Даже жирные премьер-министры принимали в подарок мотоциклы, усаживались на них и, походя при этом на жуков-навозников, разъезжали круг за кругом. Несколько лет назад это было непривычно, убого, по-пенсионерски, и вот вдруг стало модно. Народ при езде толпами бился до смерти или полусмерти, а страховка дорожала. Гарри ждал, пока эта мода не кончится.
Солнечное, теплое, сухое утро начала лета -- а машина не заводилась. Она была самой новой. Но что толку, если не умеешь расставаться со старыми вещами. Если бы Гарри состоял в ADAC (7), ему бы сейчас помогла аварийная служба. Но Клуб автомобилистов был, понятное дело, мафией. Если нормальный шофер уже самое распоследнее, а что же тогда клуб, объединявший миллионы ему подобных.
Половина восьмого. В девять у него была встреча в суде. Путь пешком до офиса займет 20 минут, через реку, мимо ратуши -- и он уже на месте. Вопрос только в том, по какому мосту перейти Майн. С автомобильным движением или по старой "Железной тропе". Это были реальные решения. Бытие определяет сознание, и мост, по которому идешь, определяет настроение. Пешеходный мост способствует скорее созерцательному состоянию духа. Гарри считал, что у него на душе и так уже чересчур созерцательно, и выбрал шумный, заполненнный транспортом мост. Ненавидя, испытывая отвращение к ухаживающим, лелеющим и разбирающимся в машинах немецким выродкам, он не имел ничего против утренних машин и их запаха. Пусть не на пользу здоровью и все-таки -- это примета жизни и движения. В лишенных машин безмолвных уголках старого города есть что-то мертвое.
Около восьми он был в конторе. Секретарши еще не приходили. Вчера последний, сегодня первый. Так не годится.
Дуквиц сосредоточился на деле, разбирательство которого назначалось на девять утра. Некий строитель судился с фирмой, устанавливающей электрооборудование. Неправильно поставленные розетки. Следовало опасаться, что под фирмой-виновником подразумевалась небольшая безобидная ремесленная артель, в которой неточно восприняли должное, и Дуквицу придется разбирать по косточкам милую небрежность, поскольку эта строительная сволочь не желает оплачивать наценку за исправление дефектов. Зачем ему, в таком случае, вообще строить?
Послышался шум, сначала на лестнице, потом у дверей. Брякнули ключи, и в прихожей кто-то заговорил. Это были самая симпатичная секретарша и девушка-стажер. Дуквиц хорошо слышал их через неплотно прикрытую дверь. "Сплошное притворство напоказ, -- сказала секретарша, -- поверьте мне, это бессредечный тип." Дуквиц представил себе хама из дискотеки, безуспешно пытавшегося вчера вечером снять одну из девчонок. Он услышал, что роются в сумочке, потом все стихло, наверное, подкрашивали губы. Затем началaсь обязательная возня с кофеваркой.
"А как он был вчера одет!" -- сказала стажер.
Дуквиц предствил себе этих ухмыляющихся юнцов, которые рекламировали безналичный расчет.
-- Позавчерашняя рубашка, -- сказала секретарша.
-- Вы все-таки преувеличиваете, -- отозвалась стажер.
-- Я не слепая!
-- Что, от него уже пахнет?
-- Этого еще не хватало!
Сомнений почти не оставалось -- они говорили о нем. Насчет рубашек секретарша правильно заметила. Надо же, на что они обращают внимание. Секретарша принялась усаживаться на рабочее место, девушка-стажер, безобидное лояльное создание, удалилась в свой кабинет. Кофеварка тихонько заурчала-забулькала, похоже, их беседа закончилась. И тут стажер крикнула из своего офиса:
-- Меня рассердило, что он не был на нашей последней экскурсии.
"И ты туда же," -- подумал Дуквиц.
Секретарша шумно налила себе кофе, помешала его и сказала:
-- Думаете, он хоть раз за все эти месяцы поинтересовался тем, как идут мои дела? -- Она отпила глоток. -- У него в голове только его собственнная карьера. Не выношу таких мужиков.
Глава 2
Как Дуквиц обнародует свое решение поступить на дипломатическую службу, как он сдает для этого разные экзамены и вскоре начинает ценить преимущества нового жизненного пути.
Как-то раз у него задрался ноготь, который он слишком сильно и неровно подрезал. Те времена, когда можно было не спеша полировать себе ногти, уже прошли. В этот момент Гарри вспомнил школу. На вопрос учителя, что происходило на Венском конгрессе, один его одноклассник ответил: "Там посиживали себе несколько дипломатов, полируя ногти. Вот и все." Это милая картинка врезалась ему в память. А потом он вспомнил про визит консультанта по профессии незадолго до абитуриентских экзаменов. Гарри понятия не имел, что ему изучать, потому что жизнь не имела смысла, и консультант сказал, что в данных обстоятельствах и с его именем он рекомендует Гарри пойти по дипломатической линии.
Вспомнив обо всем этом, Гарри забавы ради позвонил в Бонн, в министерство иностранных дел и попросил выслать ему информацинные материалы. Он просмотрел брошюру под названием "Указания для поступающих на дипломатическую службу". Опять же, забавы ради он заполнил анкету. Это произошло в рядовой рабочий день, полный рутины, похожий на многие в последнее время. Он зарабатывал деньги, не зная, куда их употребить. Он так и не отнес свой проигрыватель в ремонт, так и не поставил в свой старый "Жук" радио с кассетником. Он по-прежнему завтракал в булочной, а Хелена оставалась в Северной Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45