Они даже не похожи на супружескую пару. Скорее, просто на людей, живущих в одной квартире. Но кто знает, что происходит между ними? Я часто думаю…
Его спокойный глубокий голос, сливаясь с шумом машины, успокаивал и усыплял. Зои изо всех сил старалась держать глаза открытыми, но в конце концов позволила им закрыться. Ее голова тяжело опустилась на руки…
Она так и не поняла, когда заснула.
Ее разбудил дневной свет, который проникал сквозь сомкнутые ресницы. Зевнув, она потянулась и открыла глаза. Она была в своей спальне, и солнце ярко светило в окно. Который час?
Обычно она просыпалась еще затемно, даже летом. Съемки начинались с рассвета и заканчивались только с наступлением темноты. Она давно должна была быть на ногах. Резко повернувшись и взглянув на будильник, Зои обнаружила, что уже восемь часов.
Восемь часов?
В ужасе она села. Почему не прозвенел будильник? Может, она его не услышала?
И вдруг она все вспомнила. Но как она оказалась в спальне?
Последнее, что она помнила, был голос Коннела Хиллиера, который рассказывал о Деклане и Черри.
Она, должно быть, не заметила, как заснула. Но как она очутилась здесь, в кровати? Ужас охватил ее. Сердце гулко забилось, колотясь подобно отбойному молотку. Дыхание перехватило. Что случилось вчера вечером? После того, как она заснула? Зои не могла вспомнить, как попала наверх, почему не завела будильник.
Вчера на ней был этот старый серый свитер и потрепанные джинсы, а сейчас… Откинув простыню, Зои густо покраснела. На ней остались только трусы и лифчик.
— О, мой бог, — громко простонала она. Он, должно быть, принес ее сюда, раздел… Что же случилось потом?
Кровь бросилась ей в лицо. Отбросив одеяло, Зои соскочила с кровати, выхватила из шкафа халат, накинула его на плечи и подкралась к двери, прислушиваясь.
Где же он?
В доме было тихо. Слышались только хорошо знакомые ей звуки: тиканье дедушкиных часов в гостиной, шелест листвы в саду и пение птиц.
На цыпочках она обошла, весь второй этаж, но не заметила никаких следов присутствия Коннела Хиллиера. Она спустилась вниз, но и там его не было. На первый взгляд все было на месте. Телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр — ничего не пропало.
Кухня была тщательно убрана. Тарелки перемыты и убраны в шкаф, раковина и газовая плита блестели как новые. Стиральная машина просохла, сушилка для белья пуста. Должно быть, Хиллиер дождался, пока его одежда как следует просохла, оделся и ушел.
Ее автомобиль! Зои бросилась к окну. Машина оказалась на месте. Солнечные лучи скользили по блестящей поверхности, на которой кое-где еще сверкали капли дождя.
Итак, он ушел, не оставив и следа. Как будто ей все приснилось. Хотела бы она, чтобы это действительно было так!
Но телефон все еще был выдернут из розетки. Значит, она ничего не придумала. Наклонившись, Зои сунула штепсель в розетку и вернулась наверх. Машинально она принимала душ и одевалась, постепенно возвращаясь к привычному ритму жизни. Лишь нахмуренные брови и отсутствующий взгляд выдавали ее внутреннее беспокойство.
Незваный гость принес ее наверх, раздел, положил на кровать… И все? Или…
Он лег в кровать вместе с нею? И…
Нет! В это Зои отказывалась верить. Она бы проснулась, если бы он попытался заняться с ней любовью. Конечно, она бы проснулась!
Но ведь она не проснулась, когда он нес ее наверх и снимал с нее джинсы. Не так-то просто сделать это, чтобы человек ничего не почувствовал!
Возможно, он все-таки разбудил ее? Но… она должна была бы это помнить, а она ничего не помнила с того момента, как уронила голову на руки. Совсем ничего. Ни малейшего проблеска в памяти.
Сердито сбежав вниз, Зои сделала себе черный кофе, но есть не стала — аппетит пропал, и вообще она чувствовала себя совершенно разбитой.
Стоя у окна, Зои пила кофе, любуясь солнечным осенним утром, заставляя себя сосредоточиться на том, что было у нее перед глазами, и стараясь забыть о событиях прошлой ночи.
Для ее работы наблюдения жизненно важны, гораздо важнее слов. Она привыкла целиком отдаваться этому занятию, которое помогало расслабиться и хотя бы на время забыть о неприятностях.
После вчерашнего ливня небо очистилось от туч, а солнце сияло совсем по-летнему.
Но сколько Зои ни пробовала думать о других вещах, ее мысли неизменно возвращались к прошедшей ночи. Как она будет сегодня работать, если где-то на периферии сознания маячили смутные воспоминания… Легкие прикосновения рук, тепло, ласка, нежность…
Со стоном она яростно замотала головой. Нет! Нет! Нет! Она не помнила этого. Она вообще ничего не помнила.
Раздался звонок. Зои нервно вздрогнула.
— Алло? — Она изо всех сил старалась заставить голос не дрожать.
Это не мог быть Хиллиер. Да и почему он должен звонить ей? И все-таки что-то подсказывало ей, что они еще увидятся. И от этого Зои чувствовала непонятное волнение, даже смятение. Да, не так-то просто забыть Коннела Хиллиера.
— Зои? — Голос на другом конце провода принадлежал ее помощнице, Барбаре, живой, непоседливой девушке лет двадцати. Обычно она бывала просто переполнена жизненной энергией, но сегодня казалась крайне обеспокоенной. — Это вы? С вами все в порядке?
Взяв себя в руки, Зои поблагодарила ее за заботу, уверяя, что все в полном порядке. Но, видно, голос, внезапно охрипший, выдал ее.
— Что с вами? — продолжала допытываться Барбара. — Я разбудила вас? Вы забыли, что сами назначили начало съемок на пять тридцать? Или вы проспали?
— Да, прошу прощения, но у меня не сработал будильник. — Они, должно быть, проклинают ее, ведь именно она заставила всех собраться ни свет ни заря, а сама так и не явилась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40